Александр Теущаков - Путь Чёрной молнии

Выслушивая по телефону указания, он только произносил короткие фразы:

— Так точно! Слушаюсь! Будет исполнено! Доложу лично! Всего хорошего.

— Так, быстро по машинам и к колонии, по дороге и на месте обсудим ситуацию, — распорядился он.

Приказ из Москвы гласил о следующем: «Принимайте решение по обстановке, стрелять разрешается только в исключительных случаях, когда существует прямая угроза жизни мирных граждан и военнослужащих. Для устрашения бунтовщиков разрешается стрелять в воздух и поверх голов. По исполнении немедленно доложить».

Генерал Зыков и майор Бортников получили негласный приказ, подтверждающий их полномочия для жесткого подавления бунта.

— Что передают наблюдатели? — спросил майор.

— Пока заключенные в колонии не проводят никаких действий, но ранее замечено, что с одного отряда, который находится здесь, — майор Ефремов указал пальцем на карте, где располагалось строение первого отряда, — в сторону изолятора провели под охраной группу заключенных. Другие группы стаскивают на баррикады дополнительно тумбочки, железные кровати.

— Какие лучшие позиции были избраны снайперами?

Майору Бортникову показали месторасположения стрелков и отметили «мертвые зоны», которые по понятным причинам не простреливаются, мешали расположения двухэтажных корпусов.

— Вы считаете, что среди заключенных есть специалисты, способные разбираться в боевой тактике противника, и в порядке расположения наиболее удобных огневых точек?

— Товарищ майор, после неудачной попытки нашими спецподразделениями овладеть колонией, можно судить, что среди осужденных есть стратеги или, по крайней мере, люди, ранее служившие в особых армейских частях, — сказал майор — командир группы.

— Ну конечно, откуда вору в законе знать такие премудрости, — генерал Зыков постарался выдавить из себя улыбку, — хотя в принципе хотелось бы мне после этой серьезной заварушки побеседовать лично со всеми организаторами бунта. Ознакомиться не с материалами уголовных дел, а именно с лицами, но думаю, что сделать это будет весьма проблематично.

Офицеры понимающе закивали.

Бортников обратился к офицерам, командирам спецподразделений:

— Чтобы дезориентировать бунтовщиков и не дать им сконцентрировать внимание на холостых выстрелах, предлагаю: очень осторожно посылать очереди из огнестрельного оружия. Это касается солдат, которые будут находиться в БТРах. Мы должны создавать видимость, что все бойцы стреляют по-настоящему — это обстоятельство должно напугать и посеять панику в рядах заключенных. Еще раз напоминаю, что стрелять в осужденного разрешено только командирам и только в экстренном случае, за каждого погибшего я буду требовать от офицера подробный рапорт.

Подъезжая к мятежной зоне, генерал и майор увидели из окна армейского «УАЗика», как милицейские и военные кордоны разворачивали практически все автомобили. Исключением являлись машины скорой помощи и военных. По периметру всей колонии, вдоль внешнего забора, расположились бойцы внутренних войск, вооруженные автоматами. Через каждые триста метров прохаживались военные с овчарками. По углам забора стояли бронетранспортеры, готовые в любую секунду рвануться в бой.

У главного подъезда к колонии располагался БТР КМШ (Бронетранспортер Командно-штабная машина). Со стороны главных ворот, отойдя на безопасное расстояние, расположились штурмовые отряды спецподразделений и два БТР-70 с пулеметами на башнях. Дальше: где располагались ворота в промзону, тоже находились идентичные подразделения. Два военных вертолета ожидали приказа, чтобы подняться в воздух с площадки, около близлежащего «Клещихинского» кладбища.

Генерал и майор остались довольны осмотром дислоцированных групп. Все с нетерпением ждали условного сигнала к началу штурма.

В зоне тоже шли последние приготовления к обороне. В штабе собрались все бывшие вояки, которые ранее, перед приговором суда служили в армии. Образовался так сказать небольшой военный совет, метко названный одним заключенным: «Советом в Филях» (Война 1812 г. с французами). Кто мог дать хотя бы малейшую ценную информацию, искренне делился опытом и советом. Дронов не очень разбирался в военной тактике и в этом плане отдал свои полномочия Сергею Ирощенко и Игорю Семченко.

Чтобы иметь козырь в руках и диктовать свои условия властям, четверых активистов, находящихся под охраной в первом отряде, сопроводили в штрафной изолятор. Раздели до трусов прапорщиков и переодели зэков-активистов в их форму.