Эллери Куин - Девять месяцев до убийства

— Этого я не могу вам сказать, сэр, — ответил ночной портье. — Его больше никто не спрашивал. Вечером в пятницу он велел подать свой счет и ушел, не оставив своего будущего адреса.

— Я с удовольствием поглядел бы на этот номер, — проворчал инспектор. — После Гримшо жил кто-либо в номере 314?

— Так точно, сэр. Жили три разных постояльца.

Пеппер огорченно покачал головой.

— Если вообще там и были следы, инспектор, то теперь они наверняка стерты и смазаны до неразличимости.

Тут вдруг подал голос Эллери:

— У Гримшо была комната с ванной?

— Так точно, сэр.

Вернулся Велье:

— Там за дверью ждет Гессе с лифтером из отеля «Бенедикт».

— Впусти его.

Лифтером оказался молодой негр, кожа которого от страха приобрела фиолетовый оттенок.

— Как тебя зовут, сынок?

— Уайт, сэр.

— Господи — боже ты мой, — проворчал инспектор. — Ну хорошо, Уайт так Уайт… [3] «Уайт» — в переводе с англ, значит «белый». — Прим, перев, Ты помнишь мужчину по имени Гримшо? Который на прошлой неделе жил у вас?

— Джентльмен, которого задушили, сэр?

— Вот именно.

— Да, да… Я припоминаю его совершенно точно.

— Тогда, выходит, ты знаешь, что в прошлый четверг вечером, около десяти, он поднимался на лифте в сопровождении какого-то господина.

— Да… это я знаю.

— И как выглядел тот другой?

— Не знаю, сэр… Не знаю, как он выглядел.

— Может, ты еще вспомнишь о чем-нибудь? Ты ведь поднимал на этаж к Гримшо и других людей.

— Целую толпу, сэр. Снова и снова новые люди… Все, что я знаю, — это то, что мистер Гримшо со своим другом приехал на лифте на четвертый этаж… А потом я увидел, как они пошли к 314-му номеру… А затем они закрыли дверь. Номер 314 как раз напротив лифта, сэр.

— А о чем они говорили в лифте?

Негр простонал:

— У меня сейчас совершенно пустая голова, сэр… Я не знаю… не знаю.

— Ну хорошо, ты можешь идти.

Уайт исчез как дым.

Инспектор поднялся и надел пальто. Беллу он сказал:

— Ждите меня здесь. Я покажу вам несколько людей, среди которых могут оказаться ваши старые знакомые, — с этими словами он вышел из комнаты.

Пеппер уставился на стенку.

— У меня не выходит из головы украденное завещание, мистер Квин, — сказал он Эллери. — Прокурор заявил, что от того, как решится этот вопрос, будет зависеть моя дальнейшая карьера… Но порой у меня такое чувство, что мы никогда не найдем это завещание…

— Дорогой мой Пеппер, — Эллери заговорил успокаивающим тоном, — я могу сказать вам, у кого в данный момент находится завещание, если оно вообще еще сохранилось.

— Вот как? — спросил Пеппер, не веря услышанному. — У кого?

Эллери вздохнул.

— У кого? Ни у кого иного, как у того, кто положил тело Гримшо в гроб к Халькису.

Инспектор Квин имел достаточно причин, чтобы позднее не раз вспомнить то прекрасное, солнечное октябрьское утро. Беда началась с исчезновения молодого Аллана Чейни.

Поначалу никто и не заметил отсутствия Чейни. Инспектор снова собрал все общество в библиотеке на вилле Халькиса. Белл, распираемый гордостью, стоял рядом со стулом высокого судии, который инспектор велел установить для себя в самом центре комнаты. Все входили один за другим: Гильберт Слоун и Начио Сюиза, как обычно, безупречно одетый директор галереи Халькиса, миссис Слоун, Демми, чета Врилендов, доктор Уордз и Джоан. Вудрафф вошел чуть позже. Уиксу и миссис Симз пришлось расположиться в самом дальнем углу. При виде каждого из тех, кто перешагивал через порог, Белл так и вперивался своими маленькими глазками, взмахивал руками и беззвучно двигал губами. Иногда многозначительно качал головой. Короче говоря, вел себя так, что пробудил во всех максимальное беспокойство.

Инспектор с удовольствием причмокнул губами.

— Садитесь, пожалуйста. Ну, Белл, слово за вами…

Узнаете ли вы среди собравшихся кого-нибудь из тех, кто посетил Альберта Гримшо в ночь с четверга на пятницу?

Белл обвел всех придирчивым взглядом, как фельдфебель новобранцев. Наконец указал на Гильберта Слоуна.

— Вот этот был там.

— Так… — инспектор взял понюшку табаку. — Примерно так я и думал. Стало быть, мы поймали вас на некоторой неискренности, мистер Гильберт Слоун. Вчера вы утверждали, что не знаете Альберта Гримшо. А теперь ночной портье отеля, в котором жил Гримшо, опознал вас как одного из тех посетителей, которые приходили к Гримшо в ночь перед его смертью. Что вы на это скажете?

Слоун в растерянности покачал головой: