Эллери Квин - Санаторий смерти

Оба слушателя инспектора недоуменно наморщили лбы.

— Все очень просто, — сказал Квин. — Фильд был убит необычным ядом. Он был убит, потому что шантажировал Барри. Разве нельзя было предположить, что Барри попытается снова использовать тот же яд, если его опять будут шантажировать? Нужно ли напоминать вам поговорку: «Единожды отравивший будет отравителем всегда». Если бы мне удалось спровоцировать Барри на новую попытку отравить кого-нибудь тетраэтилсвинцом, он был бы у меня в руках. Этот яд почти никому не известен. Тут и доказывать больше ничего бы не пришлось. Одного этого было бы вполне достаточно.

Но как, спрашивается, можно было заставить его пойти на такое? И вот тут-то идея с шантажом пришлась весьма кстати. У меня и в самом деле были подлинные документы о происхождении Барри. Барри полагал, что уничтожил их, у него и мысли не возникало, что документы, взятые им у Фильда, были хорошо выполненными подделками. И если бы я начал шантажировать его, он понял бы, что ситуация не изменилась, — он по-прежнему в западне. Следовательно, он попытался бы сделать то же самое.

И тогда я воспользовался услугами нашего милого друга Чарли Майклза. Единственная причина, заставившая меня это сделать, — допущение, что Барри легче всего будет поверить, что подлинники документов остались у Майклза, постоянно сопутствовавшего Фильду, его сообщника. Я велел Майклзу написать под мою диктовку письмо. Я хотел, чтобы его написал именно Майклз, потому что могло статься, что Барри знаком с Майклзом и с его почерком — ведь он имел дела с Фильдом. Конечно, вы можете сказать, что это перестраховка, но я не хотел идти даже на малейший риск. Стоило сделать малейшую ошибку — и Барри раскусил бы меня, все пошло бы насмарку.

Я приложил к письму один лист из подлинных документов, чтобы доказать, что я не блефую. Я указал в письме, что Барри взял у Фильда только копии. Прилагаемый листок свидетельствовал, что я не лгу. У Барри не было ни малейших оснований сомневаться, что Майклз не отвяжется от него, точно так же, как раньше не отвязывался его босс.

Я определил место, время встречи и… короче, наш план исполнился…

Это надо было видеть, господа мои!

Барри пришел. У него с собой был маленький надежный шприц с тетраэтилсвинцом. Кроме того, у него была с собой и бутылочка с отравленным виски. Словом, он решил полностью повторить то преступление, которое совершил, но в другом месте. Я дал указание своему человеку — это был Риттер — чтобы он излишне не рисковал. Как только он узнал Барри, он достал оружие и поднял тревогу. По счастью, мы ждали совсем поблизости. Барри был в полном отчаянии. Он мог убить и себя, и Риттера.

Воцарилось многозначительное молчание. Инспектор вздохнул и потянулся за табакеркой.

Первым вышел из оцепенения Сампсон.

— Просто авантюрный роман какой-то, мистер К., — сказал он с восхищением. — Но некоторые моменты мне все еще не вполне ясны. Если, например, этот тетраэтилсвинец так уж неизвестен, откуда Барри узнал о нем и как смог его получить?

— А, вон ты о чем! — Инспектор улыбнулся. — Я и сам постоянно думал об этом с тех пор, как Джонс описал мне этот яд. Даже после ареста Барри мне еще не было ясно, каким образом он обзавелся тетраэтилсвинцом. А ответ лежал на поверхности! Это только доказывает, насколько я был слеп. Ты ведь наверняка помнишь, что во время встречи у Айвз-Поупов нам представляли некоего доктора Корниша. Этот Корниш — личный друг старого финансиста, и оба весьма интересуются новейшими исследованиями в сфере медицины. Я вдруг вспомнил, как Эллери однажды спросил меня, правда ли, что Айвз-Поуп недавно пожертвовал 100 000 долларов в фонд химических исследований. Это оказалось правдой. Несколько месяцев назад в доме Айвз-Поупов Барри случайно услышал разговор о тетраэтилсвинце. При посредничестве доктора Корниша депутация ученых пришла к Айвз-Поупу, чтобы просить финансовой поддержки фонда. Естественно, зашла речь о последних открытиях в области медицины. Естественно, стали говорить токсикологи — и Барри услышал, как один из директоров фонда рассказал о новом яде — Барри сам признался мне в этом. В тот момент Барри, конечно, даже и предполагать не мог, что это знание ему когда-нибудь пригодится. И только когда он задумал убить Фильда, он понял сразу все преимущества этого яда — ведь нельзя было проследить, откуда он взялся.

— Ну, хорошо. А что означал, ради всего святого, визит Луи Панцера утром в четверг? — с любопытством спросил Кронин. — Вы припоминаете? Вы еще попросили меня в письме понаблюдать за встречей Луина и Панцера — не знакомы ли они. Как я уже сообщил вам, я позже спрашивал Луина. Он решительно отрицает знакомство с Панцером. Что за всем этим стоит?