Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]

— Мне не надо, видимо, вам говорить, мисс Кэллингем, что это просто формальность. Знаю, вас это обременяет, но обременять людей — моя профессия. — Он хихикнул, словно уронил на пол скрепку. — Вы же знали Джеймса Лэмба, понимаете.

— Разумеется, я его знала. Последнее время мы с ним часто виделись. Он был забавен. — Дафна оглянулась на меня. — Они с Биллом были приятелями.

— Не так давно он был у нас в гостях на Ойстер Бей. — Старик наклонился вперед и деликатно вмешался в беседу. — Показался вполне приличным молодым человеком. Довольно воспитанным. Произвел отличное впечатление.

— Да, отличное, — подтвердила Дафна. — Все были от него без ума. Бетси и Билл пригласили его на ужин. Бетси он очень нравился, и Фаулерам тоже. Всем.

Лейтенант Трэнт все еще таращился на свое колено, словно что-то в нем его беспокоило.

— Как будто, — сказал он все тем же учтивым тоном, — несколько недель назад в его квартире произошло еще кое-что, мисс Кэллингем. Не знаю точно, что произошло, но между вами и мистером Лэмбом произошла какая-то размолвка. Брауны, живущие по-соседству, мне рассказывали. А вы в тот вечер выбежали из квартиры Лэмба очень испуганная, словно вам нечто угрожало. Брауны как раз поднимались по лестнице. Вы им назвали свое имя, а они вам помогли найти такси.

Я сразу понял, что означает этот небольшой эпизод. Хотя в деликатном изложении лейтенанта Трэнта он и близко не походил на ту ужасную сцену, после которой опухшая, избитая, пьяная Дафна в истерике ввалилась к нам. Я взглянул на нее.

— Ах, я догадываюсь, что вы имеете в виду, — сказала она. Отважилась даже хихикнуть. — Все это было так глупо. Джимми выпил уйму шампанского. И… и стал слишком навязчив. — Повернувшись к Старику, она снова улыбнулась. — Я решила, что лучше будет поскорей удалиться.

— Понимаю. — Трэнт помолчал. — Брауны его вчера ночью и нашли. Ведь это единственные жильцы в том доме. Все нижние этажи занимает контора. Брауны вчера были на вечеринке. Возвращались домой очень поздно — часа в четыре. Проходя мимо квартиры Лэмба, заметили, что из-под двери вытекает кровь. Разумеется, они ее вышибли, и нашли его там, у двери, застреленного тремя выстрелами. Он был уже мертв.

— Ох! — вскрикнула Дафна.

Лейтенант Трэнт, видимо, решил загадку своего колена. Отведя от него взгляд, испытующе взглянул на нас. Простодушно давал понять, как доволен, что так удачно использовал драматическую ситуацию.

Это выглядело не только наивно, но одновременно и виновато и даже услужливо. Неожиданно я вдруг убедил себя в том, чего не решался даже допустить: никакой он не квалифицированный полицейский. Только обстоятельства заставили воспринять его как зловещую фигуру. Это был какой-то сопляк с элегантными манерами, которого сюда послали второпях и для которого главным было произвести впечатление на знаменитых и богатых Кэллингемов, чтобы потом похвастаться этим перед своими товарищами.

И хотя я продолжал полностью ощущать опасность своего положения и угрозу со стороны Старика, но перестал бояться лейтенанта Трэнта. Даже удивительно, насколько это подняло мне настроение. Спросил (раньше или позже я должен был это узнать):

— Когда, собственно, он был убит?

— Между половиной второго и половиной третьего, мистер Хардинг. По крайней мере, так показало вскрытие.

Значит, Анжелика его убить не могла. Уже почти час она находилась в моей квартире. Для полиции она будет лишь одной из знакомых Джимми, которую нужно допросить. Мне сразу полегчало. Мой разум, парализованный виной и страхом, снова заработал, и в голове у меня возник совершенно зрелый, готовый план — вроде тех, что непрерывно осеняют Старика.

Анжелика, разумеется, сможет доказать свое алиби, но почему его должен обеспечивать я? Много лет назад она познакомилась с Полем и Поли в Портофино. Фаулеры прошлой ночью были одни. Поль сказал мне об этом, приглашая к себе. Почему же Анжелика не могла провести вечер у них? Если ей объяснить, разумеется, она согласится, это меньшее, что может сделать. Что касается Поля, тот рад будет мне помочь. В этом я нисколько не сомневался. Поль, с его приветливым, слегка циничным характером, воспримет мои проблемы как забавную путаницу. К тому же он знает Бетси лучше, чем кто бы то ни было. Поймет не хуже меня, как для нее важно, чтобы правда не вышла наружу.

Остается еще Элен. Но и в Элен я в своем неожиданно оптимистическом настроении не видел серьезной угрозы, ибо обнаружил нечто, о чем раньше не подумал, — ее отношение к Старику. Ее снобистская душа буквально преклонялась перед его величием. Если я уговорю Старика поговорить с ней вместо меня, если он с подобающими шуточками предложит ей взятку, тогда Элен с большой охотой подтвердит алиби Дафны и, разумеется, промолчит об Анжелике.