Артур Конан Дойл - Этюд в багровых тонах (др.перевод+иллюстрации Гриса Гримли)

— Вот уж никогда, — запротестовал я. — Вы превратили работу сыщика практически в точную науку — такого на свете еще не было!

Эти слова, сказанные с искренним убеждением, заставили моего спутника вспыхнуть от удовольствия. Как я уже писал, похвалы его искусству действовали на него так же, как на барышню — похвалы ее красоте.

— Скажу вам еще одну вещь, — продолжал Холмс. — Лакированные ботинки и квадратные носы приехали в одном кэбе и к дому шли словно задушевные приятели, по всей вероятности, даже под руку. Войдя в дом, они ходили по комнате из конца в конец — вернее, это носы ходили, а ботинки стояли на месте. Все это я прочел по следам в пыли. А еще я прочел, что чем дольше наш незнакомец ходил, тем сильнее себя взвинчивал. Это доказывает увеличивающаяся длина шага. Все это время он говорил и, похоже, постепенно довел себя до полного исступления. Потом произошла трагедия. Я сказал вам все, что сам знаю наверняка, остальное — домыслы и предположения. Но у нас, по крайней мере, есть прочный фундамент для работы. Давайте-ка поторопимся — я хочу еще успеть на дневной концерт Халле — будет выступать Норман-Неруда. [7] Сэр Чарльз Халле — английский пианист и меломан, прославившийся как популяризатор классической музыки и устроитель публичных концертов. Он открыл для широкой публики талант австрийской скрипачки Вильгельмины Норман-Неруды, которая впоследствии стала его женой.

Пока мы беседовали, кэб наш пробирался по лабиринту убогих улочек и темных закоулков. В самом убогом и темном кучер внезапно остановился.

— Вон Одли-Корт, — сказал он, указывая на узкий проем в стене из оштукатуренного кирпича. — Я тут буду ждать, когда вернетесь.

Изысканностью Одли-Корт не отличался. Тесный проход привел нас в мощенный плитняком двор, обставленный по периметру облезлыми домишками. Обходя стайки чумазых ребятишек и веревки с застиранным бельем, мы добрались до сорок шестого номера — дверь его украшала латунная табличка с именем Рэнса. Осведомившись о констебле, мы выяснили, что он почивает; нас усадили подождать в крошечной гостиной.

Наконец появился сам Рэнс, сильно не в духе из‑за того, что его подняли с постели.

— Я же в участке про все доложил, — буркнул он.

Холмс достал из кармана полсоверена и задумчиво покрутил его в пальцах.

— А нам бы хотелось услышать все от вас лично, — проговорил он.

— Да я с превеликим удовольствием расскажу все, что знаю, — отозвался констебль, не сводя глаз с золотого диска.

— Просто изложите все своими словами и по порядку.

Рэнс сел на диван, набитый конским волосом, и сдвинул брови — явно для того, чтобы ничего не упустить.

— С самого начала и расскажу, — заявил он. — Смена моя — она с десяти вечера до шести утра. В одиннадцать малость побуянили в «Белом олене», а так на обходе все шло тихо. Около часу дождь зарядил, и тут же я встретил Гарри Мерчера, его участок у Холланд-Гроув, так мы постояли маленько на углу Генриетта-стрит да поболтали. Потом — дело уже к двум, а то и позже — решил я сделать крюк и посмотреть, как оно там на Брикстон-роуд. А там оно грязно и народу никого. Пока шел туда, ни души не встретил, разве что кэб мимо проехал, а то и два. И вот иду я себе и думаю, между нами, что совсем не помешало бы глотнуть горячего джина с лимончиком, и тут гляжу — в этом самом доме в окне свет горит. А я-то знал, что на Лористон-Гарденз два дома пустые стоят, потому как ихний хозяин все никак не хочет трубы почистить, вот последний жилец там и помер от тифа. Так я как свет увидел — ну, думаю, дело неладно. А когда подошел к двери…

— Вы повернулись и пошли обратно к калитке, — перебил Холмс. — Почему?

Рэнс вздрогнул всем телом и ошалело уставился на Шерлока Холмса.

— Так оно и было, сэр, — признался он, — но вам-то, прости господи, откуда знать? Дело вот какое: я как подошел к двери, смотрю — вокруг тихо так да жутко, вот я и подумал, что неплохо бы мне кого с собой прихватить. Я живых-то никого не боюсь, но тут — а вдруг этот, который помер от тифа, притащился проверить, как там эти треклятые трубы? Ну, струхнул я малость, вот и пошел обратно к калитке — вдруг где увижу фонарь Мерчера, да только не было его там, и вообще никого не было.