Джо Алекс - Скажу вам, как погиб он

— Полностью, — кивнул Алекс. — Таким образом, у нас остается пять человек, среди которых мы должны выявить убийцу. Следующий на очереди — профессор Роберт Гастингс. У тебя есть для него алиби?

— Да. Полное и неопровержимое, если, конечно, Иэна Драммонда не убили по сговору трое: он, Гарольд Спарроу и Люси Спарроу, что является полной бессмыслицей. С 10.40 до 11.20 Гастингс разговаривал со Спарроу, что не дает ему никакого шанса убить Иэна, потому что Иэн, должно быть, погиб именно во время этого разговора. Кроме того, зачем ему было возвращаться в кабинет? За документами из сейфа? Тогда почему он так глупо ступил в кровь, которая была по другую сторону стола? Как и когда он мог бы украсть кулон и перчатки, а потом втолкнуть одну из них под шкаф, а другую спрятать в вещах Люси? Кулон был на шее у Люси во время ужина и оставался у нее, когда она поднялась наверх. Гастингс вышел в парк. Когда он вернулся, и Люси, и Сара были у себя. Затем его алиби подтверждается разговором с мужем Люси. А кроме того, самое главное — Гастингса вообще не было в Англии, когда убийца писал письмо на машинке Сары Драммонд. И это все решает. Его алиби всестороннее и безупречное. Я его вычеркиваю.

— Да, — согласился Алекс. — Теперь Филипп Дэвис. Номер пятый.

— Вот именно. Что касается Дэвиса, то тут я в затруднительном положении. Он мог это сделать. Вошел к Иэну в то время, когда, согласно экспертизе, Иэн мог быть убит, и нет никаких причин, чтобы верить его словам, будто он застал Иэна уже мертвым. Но, абстрагируясь от мотива, которого у него вроде бы не было, потому что Драммонд, вероятнее всего, одолжил бы ему деньги, пришлось бы признать, что это убийство было совершено с заранее обдуманным намерением, и тогда Филиппу пришлось бы идти просить денег в долг, имея в кармане скальпель, кулон и резиновые перчатки. Я опасался какого-нибудь подвоха со стороны Филиппа Дэвиса, шахматиста, человека, умеющего на много шагов вперед рассчитать ход противника. Но он никак не мог украсть скальпель и перчатки, потому что Люси, выходя из комнаты, пошла именно к нему. Когда она стояла у твоей двери, она бы его увидела, потому что ему пришлось бы пройти мимо, чтобы попасть в ее комнату. Потом она вернулась к себе, и Сара (учитывая, что при этой версии не она, а он убийца) не покидала своей комнаты до 12.30. А как бы он мог позже подбросить перчатки? Когда? Кроме того, он должен был бы спланировать это убийство еще две недели назад, когда было написано письмо, а ведь если бы Спарроу одолжил ему деньги, все его путешествие по дому и поход в кабинет Драммонда были бы совершенно неоправданными. И для чего ему сваливать вину на Люси Спарроу, которую он любил и писал об этом в письмах своей сестре. Для чего ему было это делать, если он знал, что у Люси болит рука, и быть может, даже повреждено сухожилие, что давало бы ей безусловное алиби? А кроме того, у него абсолютно нет мотива. Филиппу вовсе не нужно было совершать отвратительное убийство Иэна, чтобы уехать в Америку. Он мог просто поблагодарить его и уволиться. Зная Иэна, он, наверно, так же хорошо, как и мы, знал, что Иэн дал бы ему еще на дорогу денег и письмо с наилучшими рекомендациями. Что же в итоге? У Филиппа весьма крепкое алиби. Он никоим образом не мог украсть скальпель и перчатки, и не мог их потом положить туда, где их нашли. Эти перчатки помогают нам решить много проблем. Так, будто убийца нарочно подсунул их нам, но не для того, чтобы на кого-то упало подозрение, а для того, чтобы мы могли отбросить тех людей, которые никак не могли быть причастны к преступлению. Однако, чтобы иметь абсолютно спокойную совесть, я час назад позвонил в Лондон и поручил, чтобы проверили, как обстоят дела с этим братом Дэвиса. Все оказалось правдой. Так что я не могу не верить в мотивы его поведения той ночью. Ну и потом: зачем бы ему спускаться еще раз после часа ночи; зачем оставлять следы своего пребывания; зачем признаваться, что он видел Иэна в 11.15? Нет. Дэвис не мог этого сделать. Я вычеркиваю его.

Алекс кивнул.

— Гарольд Спарроу, номер шесть, — сказал он.

— Да. Прежде всего: он не мог убить Иэна, потому что беседовал в это время с Гастингсом. За минуту до того он разговаривал с Филиппом, а после разговора с Гастингсом двадцать минут говорил с женой. Таким образом, его алиби охватывает даже больше времени, чем это надо. Да и зачем ему потом спускаться вниз и прикасаться двумя пальцами к скальпелю, на котором раньше он не оставил никаких отпечатков? Правда, у него был мотив убить Иэна. У него также был мотив сделать Люси подозреваемой в этом преступлении. Но у него просто не было времени. Профессор Гастингс является его щитом, и этот щит ничего не может пробить. А если учесть тот факт, что убийство было совершено, вероятнее всего, за две-три минуты перед одиннадцатью часами, то его собственная жена, Люси, является для него лучшим алиби, потому что в это время она была в коридоре. Я вычеркиваю его. Вычеркиваю, потому что должен вычеркнуть.