Джо Алекс - Скажу вам, как погиб он

— Да потому, что гениев не убивают, как мух. Даже если их исследования могут привести к перевороту в промышленности, то таких людей всегда сначала можно попытаться купить, нейтрализовать, использовать в своих целях. Ведь они представляют огромную ценность для каждого, кто сможет их использовать. А мертвыми они будут стоить столько же, сколько два умерших чиновника. Подобных попыток подкупа, нейтрализации или использования ни один из наших ученых до сих пор на себе не ощущал. Кроме того, честно говоря, все это имеет несколько фантастический привкус. И если бы не…

— Понятно. Если бы не тот факт, что автор письма представляется человеком, находящимся слишком близко ко всем этим делам, вы бы не принимали этого всерьез?

— Примерно. Есть во всем этом что-то непонятное, что требует объяснения. Даже если мы вообразим себе некое государство или концерн, которым исследования Драммонда и Спарроу чем-то угрожают, то все равно такое еще ничем не спровоцированное покушение на их жизнь кажется весьма неправдоподобным во второй половине двадцатого века. Ведь еще даже не известно, в какой степени и действительно ли их труды окажутся важными. Мы лишь предполагаем, что это так. Оба ученых верят в это, но у меня есть информация, что их работа еще не закончена и что имеется ряд трудностей, да и, наконец, абсурдно было бы предполагать, что производители керосиновых ламп должны были убить Эдисона, который изобрел электрическую лампочку, а производители сальварсана — Флемминга, который объявил об открытии пенициллина. Промышленность не защищается от технического прогресса, а скорее стремится использовать его в своих интересах.

— Следовательно?

— Вот именно! Почем я знаю? В конце концов, все возможно. Об авторе этого письма мы не знаем ничего, кроме того, что написал он его на портативном «Ремингтоне» и опустил в почтовый ящик в Лондоне. Официально мы не придаем слишком большого значения письмам такого рода. Но когда речь идет о наших крупнейших ученых, ничего нельзя оставлять без внимания. Тем более, если письмо такого характера.

— Ну, хорошо, — сказал Алекс и невольно улыбнулся. — Получается, что пока им вроде бы ничего не угрожает, но если в одно прекрасное утро они оба будут найдены в своих постелях с большой дозой мышьяка в желудках, Скотленд-Ярд не очень удивится.

— Напротив, очень удивится! — Паркер встал. — Удивится, ибо к задачам Скотленд-Ярда относится, например, и то, чтобы граждан этой страны никто не кормил перед сном мышьяком. Послушай, Джо, — он подошел к другу и положил руку на его плечо, — сейчас я буду с тобой совершенно откровенен.

— Стало быть, до сих пор — не был?

— Был. Но не совсем. Это письмо поступило к нам две недели назад. За это время мы сделали все, что обычно делается в таких случаях. Мы поговорили с обоими учеными — исключительно деликатно, разумеется, — и окружили Саншайн Мэнор незаметной опекой. К счастью, усадьба удалена от больших поселений, и потому можно, не привлекая ничьего внимания, контролировать все передвижения посторонних лиц в ее окрестностях. К сожалению, на мое предложение поместить в доме одного из моих людей Драммонд ответил категорическим отказом. Надо признать, что ни он, ни Спарроу вообще не проявили ни малейшего беспокойства по поводу этого письма. И вот тут-то…

— Начинается моя роль?

— Да. — Паркер сел и налил себе виски, но отодвинул стакан и почти весело взглянул на стоящего перед ним Алекса. — Разумеется… гм… я получил разрешение на просмотр корреспонденции обитателей Саншайн Мэнор. Неделю назад я прочел письмо, в котором Иэн приглашает тебя в гости, а три дня назад — твой ответ, в котором ты благодаришь за приглашение и сообщаешь, что послезавтра приедешь туда на две недели.

— Гм… — сказал Алекс. — Учитывая, что законы нашей страны запрещают властям вмешательство в личную жизнь граждан и гарантируют, между прочим, тайну переписки…

— У нас есть параграф, касающийся общественной безопасности. В некоторых особых и мотивированных случаях он может быть применен. Нам показалось, что это как раз один из таких случаев, а Министерство внутренних дел признало наше решение правильным. Так что я читал эти письма, как бы это сказать, от имени Ее Величества Королевы. Разумеется, если бы не тот факт, что ты несколько раз спас мне жизнь…

— А ты — мне!

— Не в этом дело! — Инспектор махнул рукой. — Если бы не тот факт, что ты несколько раз спас мне жизнь, что мы вместе во время войны выполнили ряд совершенно секретных летных заданий и что, наконец, я лично поручился, что доверяю тебе, как самому себе, ты бы никогда обо всем этом не узнал.