Джо Алекс: Тихая, как последний вздох

Вскоре выехал он из пущи, покрывающей склон холма, сходящего к приморской равнине, увидел на ней ухоженные поля, жилища своих крестьян и пастбища, приписанные к замку, а также сам замок, хорошо видимый издалека, поскольку день стоял прекрасный.

Приблизившись, он поблагодарил Бога, увидев, что скальная дамба открыта, а волны не перехлестывают через нее.

Что было дальше, известно из рассказа старой няньки, которая встретила его в воротах замка, а также из того, что поведали люди его, те, что были с ним позже. Правдивость их слов сомнению не подлежит, ибо были то люди простые, не знающие лжи, а горе они проявляли истинно, и сомневаться в нем нельзя.

Когда он встретил у ворот эту старую женщину, залилась она слезами, поведав, что прежде, чем сошел первый снег, пришла весть о том, будто он жизнь свою в бою отдал, а принесли эту весть люди, которые присягали, будто видели его тело мертвым на поле брани. Тогда же, еще прежде, чем пришла ранняя весна, привезли местные крестьяне в замок молодого раненого дворянина, который также был сторонником Короля, преследуемый людьми Протектора. «Жена твоя, — сказала нянька, — принялась лечить его раны, да так сердечно, что не отходила от него ни днем, ни ночью. Достаточно сказать, господин мой, что когда пришла весть о твоей смерти, перестала она скрывать свою привязанность к нему. А он, хоть уже и вполне здоров был, также не отправился в свои края, но остался и стал хозяином над нами, отдавая распоряжения с позволения той, которая должна была оберегать замок и честь твою…»

Сэр Эдвард ответил ей на это приказом собрать всех людей: челядь, мужчин, женщин и детей и вывести всех из замка по дамбе на луг. И пусть ждут там, пока он к ним не выйдет. Она так и сделала, а он отправился в комнату своей жены.

Ждали они долго, глядя на замок, из которого ни один звук не долетал. Было тихо, женщины опустились на колени и стали молиться, хоть никто им не велел, мужчины молчали, и лишь дети невинные играли, бегая по лугу.

Наконец в открытых воротах показался сэр Эдвард де Вер, прошел по дамбе, встал перед ними и велел всем вернуться к своим делам в замке. Сам же взял поводья своего коня из рук конюшего, который ожидал у дамбы, оседлал скакуна и двинулся по дороге, откуда прибыл. Не далеко проехав, встретил он свой обоз и людей, направляющихся к замку.

Он остановил их и приказал, чтобы ждали вместе с ним.

Недолго пришлось им ждать, потому что вскоре на лесной дороге показался молодой дворянин, причина этого несчастья. Его поймали, связали и по приказу своего господина повесили на первом же придорожном дереве. Сэр Эдвард, как говорили позже, стоял и невозмутимо смотрел, как тот умирал. А когда убедился, что он мертв, приказал обозу ехать в замок, а сам вскочил в седло и направился в противоположную сторону.

Но далеко он не уехал.

Едва обоз тронулся, как раздался выстрел, а когда люди прибежали, то увидели коня, стоящего посреди дороги лесной, и сэра Эдварда, лежавшего на земле. Пальцы его мертвой руки сжимали один из двух пистолетов, которые он всегда на войне носил за поясом. Кровь залила ему весь кафтан, поскольку пуля, направленная в грудь, угодила прямо в сердце. Легко понять из этого внезапного поступка, как неизмеримо любил он свою неверную жену. Ибо он сам в отчаянии покусился на собственную жизнь и закрыл перед собой врата, ведущие к Вечному Спасению.

Люди уложили тело его на повозку, а на другую — тело того несчастного дворянина, который, хоть и грешен, но также должен быть по христиански погребен, и двинулись к замку, где женщины стали обыскивать комнату за комнатой, все тайники и закоулки в поисках своей госпожи. Не могла ведь она покинуть замок незаметно для них, поскольку они не отходили от дамбы, а потом вернулись и подняли разводной мост. Однако ее нигде не было. Она растаяла, как туман, и никто ее не нашел, хотя искали многие, не щадя усилий своих в поисках тайника, где сэр Эдвард укрыл тело, так как все были согласны в том, что он покарал это явное вероломство ударом смертельным, нанесенным собственной рукой. Доказательством того, что тело этой несчастной женщины до сих пор покоится в объятиях замковых стен, пусть будут свидетельства многих, кто видел собственными глазами дух ее в белых окровавленных одеждах, и которые клянутся, что слышали ее голос жалобный, умоляющий, дабы не искали ее бренного тела и не нарушали покоя ее останков, скрытых от людских глаз. Ходит также среди людей слух, что никто не найдет места, где схоронил ее муж и убийца, до тех пор, пока другую вероломную женщину не постигнет подобная кара в этом замке. Тогда душа ее освобожденная отойдет туда, где Господь милосердный даст ей обитель, а найденный прах упокоится в освященной земле».