Валерий Смирнов - Ловушка для профессионала

— Конечно, нет. Мне тоже не нравятся жареные гусеницы, — предугадал мои дальнейшие соображения по поводу своего заведения Рябов.

Откровенно говоря, Сережа обманул мои ожидания. Мне казалось, что его ресторан будет украшен очередной неоновой вывеской на английском языке, а тут все скромненько и непривычно. Никаких «Эльдорадо», «Зодиаков» и прочих «Парадизов», уже начинающих действовать на нервы. Над входом скромная и ни к чему не обязывающая надпись «Трактиръ». Именно так, с ером на конце.

Зато в дверях стоит швейцар, что с ходу определяет класс ресторана. Швейцар небрежным взглядом скользнул по мне, и вместо того, чтобы пошире распахнуть дверь, тут же уставился в невидимую точку над моей головой, успев предварительно огладить свою роскошную бороду.

— Поработать не желаешь? — спрашиваю у рябовского цербера, продолжающего делать вид монумента у громадной лакированной двери с резными изображениями кистей винограда.

— Свободных мест нет, — наконец-то разлепил губы швейцар и презрительным взглядом скользнул по десятидолларовой купюре, которую я ему продемонстрировал.

— Форма у тебя, прямо как у адмирала, — огорчился я, — но больше, чем на бывшего майора, все равно не тянешь.

Швейцар даже не пошевелился, отвел взгляд в сторону и уперся им в светофор, словно увидел его впервые.

По-видимому, кто-то из охраны успел позвонить в этот кабак, потому что, отстранив швейцара с его рабочего места, на улицу выскочил Рябов, окинул меня критическим взглядом и поздоровался:

— Ты что, переодеться не мог?

— Сережа, я прямо с тренировки. Кроме того, мне так удобно.

Рябов недовольно покачал головой. Еще бы. Если он уверен, что его ресторан лучше моего, то появление в «Трактире» клиента в таком импозантном виде может удивить постоянных посетителей.

Я посмотрел на швейцара, который всем своим видом доказывал, что теперь моя персона гораздо дороже для него, чем висящий неподалеку светофор. Он напряженно улыбался, прижимая дверь одной рукой к стене, а второй — свою роскошную фуражку поближе к сердцу. Унюхал сходу, что его хозяин не выскакивает встречать первого попавшегося посетителя, и окончательно понял: только по-настоящему богатый человек может себе позволить ходить в чем ему удобно, а не так, как общепринято.

— Мне твой кабак не нравится, — заявил я Рябову, — никакой демократичности. Цербер твой, кстати, в майорах ходил?

— В подполковниках, — чуть ли не с гордостью заметил Сережа. — А насчет демократичности… Скажи, что боишься проиграть.

— Никогда, — решительно подтягиваю измятые спортивные брюки повыше и командую: — Вперед, за гастритом.

Швейцар продолжал героически прижимать дверь к стене, а фуражку к груди, но при этом умудрился еще и вытянуться по стойке «смирно».

— Служи, Подполкан, — небрежно бросаю в его сторону и успеваю заметить, как на суровом лице отставника проскочили положительные эмоции.

Кабак Рябова оглушил меня тишиной, хотя свободных столиков было мало. Обшитые настоящим деревом, а не дешевым пластиком стены, лоск паркета, а главное — отсутствие эстрады. Вот это да, наверное, единственный ресторан в городе, где можно пообщаться, не перекрикивая рева так называемого оркестра. Чем еще удивит Сережа?

По залу тихо скользили официанты. Все ребята, как на подбор, в непривычной униформе: тонкие длинные белоснежные полотняные рубахи с орнаментом у ворота, перехваченные у талии тонкими поясками, ярко-красные кожаные сапожки.

— В отдельный кабинет не желаете? — гнусным голосом прошептал на ухо Сережа.

— Это что, заведение для голубых? — тем же тоном парировал я. — Ладно, Серега, не дуйся. Давай в отдельный кабинет, а то в зале публика непривычная — ни бандюг, ни сучек, а тем более — иностранцев.

— А этим хронцам мои цены вообще не по карману, — гордо заметил Сережа. — Привыкли, что за десять долларов у нас можно было гудеть на всю катушку. Ничего, теперь быстро отучатся.

В отдельном кабинете сразу бросились в глаза кресла, состоящие из набора предметов крестьянского обихода: спинки в виде дуг, локотники — топоры. Я пригляделся повнимательнее — нет, не подделка, а настоящая работа художника — резчика Шутова, удачно вписавшаяся в эту стилизованную под русскую избу комнату. Во сколько же обошлась Сереже его затея, даже трудно представить.

— Чем кормить будешь? — спрашиваю Рябова. — Ну, давай, рекламируй: лучшие вина из Италии, изысканные закуски…