Агата Кристи - Том 2

Барнэби думал то же самое и выразился на этот счет с таким же чувством, как и его друг.

– Ты же все равно не собираешься сдавать, – сказал он. – Пусть эта дура отправляется куда-нибудь в другое место, если ей охота померзнуть. И это после Южной-то Африки!

Но тут в капитане Тревильяне заговорила любовь к деньгам. И шанса из ста не представляется сдать дом посреди зимы. Он поинтересовался, сколько будут платить.

Предложение платить двенадцать гиней [3] Гинея – денежная единица, равная 21 шиллингу. Применялась до 1971 года. До 1813 года монета в одну гинею чеканилась из золота, привозимого из Гвинеи, откуда название. в неделю решило дело. Капитан Тревильян поехал в Экземптон, снял там маленький дом на окраине за две гинеи в неделю и передал Ситтафорд-хаус миссис Уиллет, затребовав вперед половину арендной платы.

– Дуракам закон не писан, – пробормотал он.

Однако Барнэби, взглянув сегодня украдкой на миссис Уиллет, подумал, что она не похожа на дуру. Эта высокая женщина с довольно несуразными манерами, судя по лицу, была скорее хитра, чем глупа. Она, по-видимому, любила наряжаться и говорила с колониальным акцентом. Казалось, она совершенно удовлетворена сделкой. Несомненно, дела ее обстояли благополучно, и от этого, как не раз отметил Барнэби, сделка казалась еще более странной. Она не относилась к тем женщинам, которые бы с радостью заплатили за уединение.

Как соседка она оказалась на удивление приветлива. Приглашения посетить Ситтафорд-хаус раздавались направо и налево. Капитану Тревильяну постоянно говорилось: «Считайте, что мы и не снимали у вас дома». Однако Тревильян слыл женоненавистником. Поговаривали, что в юные годы он был отвергнут. Он упорно не отвечал на приглашения.

Прошло два месяца, как поселились Уиллеты, и возбуждение, вызванное их появлением, прошло.

Барнэби, по натуре молчаливый, совершенно забыл о необходимости поддерживать беседу – он продолжал изучать хозяйку. «Прикидывается простушкой, а сама не проста», – таково было его заключение. Взгляд его остановился на Виолетте Уиллет. Хорошенькая, тощая, конечно, да все они теперь такие. Ну что хорошего в женщине, которая не похожа на женщину? Газеты пишут, причуды моды повторяются, как витки спирали, времена тоже… Он заставил себя включиться в беседу.

– Мы боялись, что вы не сможете прийти, – сказала миссис Уиллет. – Помните, вы говорили, что не сможете? Мы так обрадовались, когда вы сказали, что все-таки придете.

– Пятница, – доверительно сказал майор Барнэби.

Миссис Уиллет была озадачена:

– Пятница?

– По пятницам я хожу к Тревильяну. По вторникам он приходит ко мне. И так уже много лет.

– А! Понимаю. Конечно, живя так близко…

– Своего рода привычка.

– И до сих пор? Он ведь живет теперь в Экземптоне…

– Жалко расставаться с привычками, – сказал майор Барнэби. – Нам бы очень не хватало этих вечеров.

– Вы, кажется, участвуете в конкурсах? – спросила Виолетта. – Акростихи [4] Акростих – стихотворение, в котором начальные буквы каждой строки, читаемые сверху вниз, образуют какое-либо слово или фразу. , кроссворды и прочие штуки.

Барнэби кивнул:

– Я занимаюсь кроссвордами. Тревильян – акростихами. Каждому – свое. – И, не удержавшись, добавил: – В прошлом месяце я получил приз за кроссворды – три книжки.

– О, в самом деле? Вот замечательно. Интересные книжки?

– Не знаю. Не читал. По виду не скажешь.

– Главное, что вы их выиграли, не так ли? – рассеянно сказала миссис Уиллет.

– Как вы добираетесь до Экземптона? – спросила Виолетта. – У вас ведь нет машины.

– Пешком.

– Как? Неужели? Шесть миль.

– Хорошее упражнение. Что такое двенадцать миль? Быть в форме – великая вещь.

– Представить только! Двенадцать миль! Но вы с капитаном Тревильяном, кажется, были хорошими спортсменами?

– Бывало, ездили вместе в Швейцарию. Зимой – зимние виды спорта, летом – прогулки. Тревильян был замечателен на льду. Теперь куда нам!

– Вы ведь были чемпионом армии по теннису? – спросила Виолетта.

Барнэби покраснел, как девица.

– Кто это вам сказал? – пробурчал он.

– Капитан Тревильян.

– Джо следовало бы помалкивать, – сказал Барнэби. – Слишком много болтает. Как там с погодой?

Чувствуя, что он смущен, Виолетта подошла за ним к окну. Они отодвинули занавесь. За окном было уныло.

– Скоро опять пойдет снег, – сказал Барнэби. – И довольно сильный.

– Ой, как я рада! – воскликнула Виолетта. – Я считаю, что снег – это так романтично. Я его никогда раньше не видела.