Агата Кристи - Том второй. Выпуск II

– Возможно, вам знакомо мое имя, – скромно спросил Пуаро.

– Никогда его не слышал.

– Я изучаю психологию преступлений.

Герцог молчал. Перед ним на столе лежало незаконченное письмо, и он нетерпеливо постукивал по нему ручкой.

– С какой целью вы хотели меня видеть? – холодно осведомился он.

Пуаро сидел напротив него, спиной к окну. Герцог сидел лицом к свету.

– В настоящее время я занят расследованием обстоятельств, связанных со смертью лорда Эджвера.

Ни один мускул не дрогнул на бледном, бесстрастном лице.

– В самом деле? Я не был с ним знаком.

– Но вы, по-моему, знаете его жену, мисс Сильвию Уилкинсон.

– Да.

– Вам известно, конечно, что у нее, как подозревают, была причина желать смерти своего мужа.

– Ни о чем подобном я не слыхал.

– В таком случае я спрошу вас прямо, ваша светлость. Правда ли, что вы в ближайшем будущем намерены жениться на мисс Сильвии Уилкинсон?

– Когда я соберусь на ком-нибудь жениться, об этом будет объявлено в газетах. Я считаю ваш вопрос дерзостью. – Он встал. – Всего доброго.

Пуаро тоже поднялся. Вид у него был жалкий. Понурив голову, он проговорил, заикаясь:

– Я не хотел... я... Je vous demande pardon... [51] Прошу извинить меня (франц.).

– Всего доброго, – повторил герцог несколько громче.

На сей раз Пуаро сдался. Он безнадежно махнул рукой, и мы вышли. Это был позорный уход.

Мне было искренне жаль Пуаро. Куда девалась его обычная напыщенность! Герцог Мертонский низвел великого сыщика до уровня жалкой мошки.

– Неудачный визит, – сочувственно сказал я. – Какой высокомерный тип этот герцог! А для чего вы на самом деле хотели его видеть?

– Я хотел выяснить, действительно ли они с Сильвией Уилкинсон собираются пожениться.

– Но ведь она говорила!..

– О! Она говорила. Но, как вы понимаете, она скажет все, что угодно, лишь бы добиться своей цели. А вдруг она решила выйти за него замуж, а он, бедняга, об этом и не подозревал?

– Что ж, вы получили от него весьма резкий ответ.

– Я получил ответ, который он дал бы репортеру. Да. – Пуаро хмыкнул. – Но теперь я знаю! Я знаю, как обстоит дело.

– Откуда вы знаете? Вы поняли это из разговора с ним?

– Вовсе нет. Вы видели, что перед ним лежало письмо?

– Да.

– Знаете, когда я был молод и служил в бельгийской полиции, то пришел к выводу, что нужно не только разбирать любой почерк, но и уметь читать написанное вверх ногами. Хотите знать, что было в его письме? «Моя дорогая, как ужасно, что нам придется ждать столько долгих месяцев! Сильвия, мой прекрасный, обожаемый ангел, я не могу выразить, что ты для меня значишь! Ты, так много страдавшая! Твоя нежная душа...»

– Пуаро! – прервал его я, возмущенный до крайности.

– Тут он как раз остановился. «Твоя нежная душа – только мне она понятна».

Я был в ужасе, а он, как ребенок, гордился удавшейся проделкой.

– Пуаро! – воскликнул я. – Читать чужое письмо! Личное! Вы не можете этого делать!

– Чепуха, Гастингс. Как это я «не могу делать» то, что сделал пять минут назад?

– Вы... вы играете не по правилам.

– Я просто не играю. Вы это знаете. Убийство – не игра. Это серьезно. И вообще, Гастингс, не употребляйте этого выражения – играть не по правилам. Оно устарело. Да-да! Молодежь смеется, когда слышит его. Прелестные девушки засмеют вас, если вы скажете «играть не по правилам». Нужно говорить: «Это неспортивно!»

Я молчал, подавленный тем, что Пуаро отнесся к моим упрекам столь легкомысленно.

– Зачем вам это было нужно? – спросил я. – Стоило вам только сказать, что вы были у лорда Эджвера по поручению Сильвии Уилкинсон, как он сразу же изменил бы к вам отношение.

– Но я не мог этого сделать! Сильвия Уилкинсон моя клиентка, а я не имею права обсуждать дела клиента с третьим лицом. Говорить о них было бы неэтично.

– Неэтично?

– Разумеется.

– Но она собирается выйти за него замуж!

– Это не означает, что у нее нет от него секретов. Ваши представления о браке, Гастингс, тоже устарели. Нет, я не мог сделать того, что вы предлагаете. Я должен помнить о своей профессиональной этике. Этика – великая вещь.

– Рад, что вы так считаете.

Посещение, которого мы удостоились на следующее утро, было, как мне кажется, одним из самых удивительных событий расследуемого дела.

Я находился в своей комнате, когда передо мной с сияющими глазами возник Пуаро.

– Друг мой, к нам пришли.

– Кто же?