Агата Кристи - Том четвертый. Выпуск II

— Какая скука! — воскликнул Билл.

— Что ты, совсем наоборот. Билл, ты знаешь человека по имени Джимми Тесиджер?

— Конечно. И ты его знаешь.

— Да нет.

— Не может быть. Старину Джимми знает каждый.

— Прости, но я не совсем каждый, — резонно заметила Бандл.

— Но ты должна знать Джимми. Этакий розовощекий, приятный малый. Немного туповат на вид, но на самом деле у него в голове серого вещества не меньше, чем, например, у меня.

— Да что ты? И как же у него шея не свернется от такой тяжести?

— Что означает сей сарказм?

— Какой там сарказм! Просто дурацкая шутка, не обращай внимания. А чем занимается Джимми Тесиджер?

— Что ты имеешь в виду?

— Неужели с этими своими иностранцами ты разучился понимать родной язык?

— А, ясно, ты спрашиваешь, есть ли у него работа? Да нет, он просто так болтается. Да и зачем ему работа?

— А что, денег у него еще больше, чем серого вещества?

— Да нет… Я же только что тебе сказал, что он умнее, чем кажется.

Бандл замолчала. Она все больше сомневалась в том, что узнает что-нибудь дельное про незнакомого ей розовощекого пижона. Однако именно его имя назвал умирающий. И вдруг Билл как бы в ответ на ее мысли сказал:

— …И Ронни всегда считал его умным малым. Ты знаешь Ронни Деверукса? Тесиджер — его самый близкий друг.

— Ронни…

Бандл в нерешительности замолчала. Ясно, что Билл ничего не знает о смерти Ронни. Еще утром она очень удивилась, не обнаружив в газетах сообщения о вчерашней трагедии. Без сомнения, такую сенсацию репортеры пропустить не могли. Скорее всего, полиция по какой-то причине не предает эту историю огласке.

А Билл продолжал:

— Я целую вечность не видел Ронни — с тех самых выходных. Помнишь, когда произошел несчастный случай с беднягой Уэйдом. — Он помолчал, а потом добавил:

— Чертовски глупо тогда вышло. Ты, конечно, слышала? Эй, Бандл, алло!

— Да-да, я слушаю.

— Ты все молчишь и молчишь. Я уж решил, что нас разъединили.

— Да нет, просто я кое-что обдумываю. Сказать Биллу о смерти Ронни? Нет о таких вещах о таких вещах по телефону не сообщают. Надо с ним поскорее встретиться, а пока…

— Билл!

— Алло.

— Давай завтра поужинаем вместе.

— Отлично, а потом потанцуем. Мне надо многое тебе рассказать. Честно говоря, у меня большие неприятности.., чертовское невезение…

— Расскажешь завтра, хорошо? — не очень вежливо оборвала его Бандл. — А пока скажи мне адрес Джимми Тесиджера.

— Джимми Тесиджера?

— Да.

— Он снимает квартиру на Джермин-стрит… Прости, я сказал Джермин-стрит?

— Билл, заставь свое серое вещество работать, сосредоточься.

— Да, Джермин-стрит. Подожди, я найду номер дома. — Последовала пауза. — Эй, ты слушаешь?

— Очень внимательно, — С этим чертовым телефоном никогда не знаешь… Номер дома сто три. Запомнила?

— Сто три. Спасибо, Билл.

— Послушай, а зачем тебе его адрес? Ты же говоришь, что не знакома с ним.

— Ну и что — через полчаса познакомлюсь.

— Так ты собираешься поехать к нему на квартиру?

— Вы угадали, дорогой мистер Холмс.

— Но послушай.., он, наверно, еще не встал.

— Не встал?

— А зачем ему вставать так рано, если не надо идти на службу? Сама подумай. Ты даже представить себе не можешь, каково это — ровно в одиннадцать являться на работу. Если я чуть-чуть задерживаюсь. Индюк поднимает такой шум… Знала бы ты, какая у меня собачья жизнь…

— Вот завтра все мне и расскажешь, — торопливо перебила его Бандл.

Бросив трубку, она стала думать, что делать дальше. Она взглянула на часы; без двадцати пяти двенадцать. Хоть Билл и уверял, что его друг в такую рань не встает, она надеялась, что мистер Тесиджер уже в состоянии принять ее. Бандл села в такси и отправилась в дом 103 по Джермин-стрит.

Дверь открыл безупречного вида камердинер, из тех, что служат только у безупречных господ. Такое невозмутимое вежливое лицо не часто встретишь и в лучших лондонских домах.

— Прошу вас, следуйте за мной, мадам. Он повел ее наверх в очень уютную приемную с огромными кожаными креслами. В одном из них утопала миниатюрная белокурая девушка в черном, помоложе Бандл.

— Как вас представить, мадам?

— Меня не надо представлять, — ответила Бандл. — Я хочу видеть мистера Тесиджера по неотложному делу.

Камердинер важно поклонился и вышел, бесшумно притворив за собой дверь. В комнате воцарилась тишина.

— Славное утро, — робко заметила белокурая незнакомка.

— Да, лучше не бывает, — согласилась Бандл. Опять наступила тишина.