Агата Кристи - Том пятый. Выпуск II

«Выезжайте 16.30 со станции Панкрас велите проводнику остановить поезд в Уимперли.

Шевени-Гор»

Он сложил телеграмму и сунул ее в карман.

Проводник оказался услужлив. Джентльмен едет в Хэмборо Клоус? Да-да, для гостей сэра Жерваза Шевени-Гора мы всегда останавливаем в Уимперли. «Им, как вы понимаете, особая привилегия, сэр».

Попозже проводник наведывался к нему еще дважды: один раз, чтобы уверить пассажира, что купе останется целиком в его распоряжении; второй — чтобы сообщить об опоздании на десять минут.

По расписанию поезд должен был прибыть в 19.50, но, когда Эркюль Пуаро вышел на платформу маленькой пригородной станции и сунул в руку предупредительному проводнику положенные полкроны, было уже 20.02.

Раздался гудок, и Северный экспресс снова двинулся в путь. К Пуаро подошел высокий шофер в темно-зеленой форме.

— Мистер Пуаро? В Хэмборо Клоус?

Он взял аккуратный саквояж сыщика и направился к выходу со станции. Их ждал огромный «роллс-ройс». Шофер распахнул перед Пуаро дверцу машины, укрыл ему ноги роскошным шерстяным пледом, и они отъехали от станции.

Минут десять они ехали по проселочным дорогам, преодолевая крутые повороты и резкие спуски, в конце концов машина свернула в широкие ворота, по обеим сторонам которых восседали массивные каменные грифоны.

Они проехали через парк к дому. Дверь уже была открыта, и на ступеньках показался солидного вида дворецкий.

— Мистер Пуаро? Прошу за мной, сэр.

Дворецкий повел его через холл направо и распахнул дверь.

— Мистер Эркюль Пуаро, — объявил он.

В комнате было несколько человек, все в вечерних туалетах. Пуаро сразу понял — его здесь не ждали. Все присутствующие рассматривали его с искренним удивлением.

Наконец к нему неуверенно направилась высокая женщина с темными, чуть тронутыми сединой волосами.

Пуаро склонился к ее руке.

— Прошу простить меня, мадам, — сказал он. — К сожалению, мой поезд опоздал.

— Ничего страшного, — рассеянно ответила леди Шевени-Гор. Она по-прежнему смотрела на него озадаченно. — Ничего страшного, мистер.., простите, я не расслышала…

— Эркюль Пуаро, — произнес он четко и внятно. За его спиной тут же раздалось удивленное «Ах!», и он понял, что сэра Жерваза в этой комнате нет. Он тихо спросил:

— Вы знали о моем приезде, мадам?

— А-а.., да… — Ее голос звучал совсем неубедительно. — Я думаю… По-моему.., но я так рассеянна, мосье Пуаро. Все забываю. — В ее голосе послышалось некое грустное удовлетворение. — Я слышу то, что мне говорят. И вроде бы все понимаю, но слова лишь на миг задерживаются в моем мозгу — через секунду их уже нет! Исчезли! Словно мне никто ничего не говорил.

И, будто выполняя с большим опозданием свой долг, она рассеянно огляделась и пробормотала:

— Я думаю, все присутствующие вам знакомы. Конечно же это было не так. Фраза просто была испытанным приемом, с ее помощью леди Шевени-Гор освобождала себя от повинности представлять гостей и, следовательно, от необходимости напрягать свою память, чтобы ненароком не переврать их имена.

Предпринимая сверхъестественные усилия, чтобы с честью выйти из сложного положения, она прибавила:

— Моя дочь Руфь.

Девушка, стоявшая перед Пуаро, была тоже высокая и темноволосая, но совершенно другого типа. В отличие от размытых, неопределенных черт лица леди Шевени-Гор у нее был точеный, почти орлиный нос и четкая линия подбородка. Черные волосы падали на плечи пышной волной мелких кудрей. Ее лицо было настолько чистым и румяным, что почти не требовало косметики. Эркюлю Пуаро редко доводилось встречать столь очаровательных девушек.

Кроме того, Пуаро сразу понял, что она не только красива, но и умна, и распознал некоторые черты ее характера — гордость и своенравие. Она заговорила, слегка растягивая слова, и Пуаро показалось, что она делала это намеренно.

— Как это здорово, — сказала она, — принимать у себя мосье Эркюля Пуаро! Видимо, Старик решил преподнести нам небольшой сюрприз.

— Так вы не знали, что я должен приехать, мадемуазель? — быстро спросил он.

— Даже не подозревала. Но раз так, мою книгу для автографов придется забрать только после обеда.

Из холла донеслись звуки гонга, дворецкий, распахнув двери, оповестил:

— Кушать подано.

Но раньше, чем прозвучало последнее слово — «подано», — произошло нечто странное. На лице чинного дворецкого отразилось — всего лишь на мгновение — крайнее изумление…

Сия метаморфоза длилась долю секунды, маска вышколенного слуги тут же вновь появилась на его лице. И тот, кто в это мгновение не смотрел на дворецкого, ничего не заметил. Однако Пуаро как раз смотрел и сразу насторожился.