Агата Кристи - Том шестой. Выпуск II

Чтобы сдержать поток директорских обид, Мэлчетт спросил:

– Тогда-то она и предложила вместо себя эту девушку, свою кузину?

Мистер Прескотт мрачно подтвердил:

– Совершенно верно. Замена показалась мне приемлемой. Разумеется, платить я ей не собирался. Она работала за стол и жилье, а жалованье они делили между собой. До появления ее в «Маджестике» я вообще не знал Руби Кин.

– Она справлялась с работой?

– Вполне. Упрекнуть мне ее было не в чем. Правда, по молодости лет она перебарщивала в косметике… Впрочем, воспитана неплохо и поведения приличного. Танцевала изящно, всем нравилась.

– Она была красива?

Распухшее, посиневшее лицо убитой не позволило Мэлчетту сделать собственный вывод.

Прескотт подумал.

– Ничего особенного. Личико лисье. Если бы не обилие грима, она не бросалась бы так в глаза. Умела подать себя.

– За ней многие ухаживали?

– Вот к чему вы клоните! – почти возмутился директор. – Я ничего не замечал. Два-три юнца нашептывали любезности. Но дальше этого не шло. Убийцы среди них нет. Что касается пожилых клиентов, то Руби умела привлечь их симпатии детским видом и беззаботной болтовней.

Начальник полиции Харпер уронил меланхолически:

– Например, симпатии мистера Джефферсона?

– Его я и имел в виду. В обществе этого господина и его семьи она проводила большую часть времени. Иногда мистер Джефферсон брал ее на автомобильные прогулки. Он любит молодежь и очень доброжелателен. Прошу понять правильно: мистер Джефферсон – калека, передвигается только в кресле на колесах. Но ему приятно окружать себя молодыми людьми, наблюдать, как они играют в теннис, ныряют… Время от времени он устраивает для них вечеринки в отеле. Да, он обожает юные лица и не испытывает зависти или горечи, как можно было бы предположить. У него счастливый характер, и он полон обаяния.

– Выделял ли он особо Руби Кин?

– Думаю, его развлекала болтовня с ней.

– А как семья? Одобряла дружбу с маленькой танцовщицей?

– Они тоже прекрасно к ней относились.

– И он заявил в полицию об ее исчезновении, не так ли? – спросил Харпер, будто бы даже с укоризной.

Директор занял оборонительную позицию:

– Не вижу ничего странного! Мистер Джефферсон, очень обеспокоенный, появился в моем кабинете: девушка не вернулась ночью в отель, она не исполнила свой второй танец. У него было одно объяснение: поехала с кем-нибудь ненадолго покататься и попала в аварию. Следовало немедленно сообщить в полицию, чтобы начали поиски. Он так волновался, что почти сорвал трубку с рычага и тотчас вызвал участок.

– Не переговорив с мисс Тернер?

– Джози это не понравилось бы. Она не хотела лишнего шума. Но ведь она не могла запретить?

– Я думаю, – сказал Мэлчетт, – что следует допросить мистера Джефферсона. Согласны, Харпер?

Начальник полиции одобрил это намерение. Мистер Прескотт провел трех полицейских до фешенебельных апартаментов мистера Джефферсона. Комнаты выходили окнами на море.

– Недурно устроился, черт побери! Он что, богач, этот Джефферсон? – спросил Мэлчетт.

– Тратит деньги не жалея: лучшие комнаты, специальное меню, дорогие вина… словом, все требует первоклассное.

Мистер Прескотт деликатно постучал, и женский голос отозвался: «Войдите!»

Директор отеля сказал:

– Извините за беспокойство, миссис Джефферсон, но эти господа – из полиции, и они хотят поговорить с мистером Джефферсоном. – Он представил: – Полковник Мэлчетт. Начальник полиции графства Харпер… Э-э… инспектор Слэк.

Миссис Джефферсон слегка кивнула. «Малоинтересна», – подумал полковник Мэлчетт, но, едва она улыбнулась и заговорила, переменил мнение. Голос звучал мелодично, в карих глазах цвета спелого ореха светился ум. Скромное платье очень шло ей. Она казалась не старше тридцати пяти лет.

– Мой свекор прилег отдохнуть, – сказала она. – Он измучен, происшедшее стало для него ударом. Врач прописал ему снотворное. Когда он проснется, уверена, он вас примет. Если до тех пор могу быть чем-то полезна… Присядьте, господа.

Мистер Прескотт чувствовал себя как на иголках:

– Если я больше не нужен…

Он почувствовал облегчение, когда ему разрешили уйти. Едва закрылись двери, обстановка стала более непринужденной. Аделаида Джефферсон обладала свойством распространять вокруг себя спокойствие и теплоту. Не будучи болтливой, она умела поддержать оживленную беседу. С первых слов она взяла верный тон.

– Эта история всех нас взволновала. Вы, наверно, знаете, что мы часто виделись с несчастной девушкой? Ее смерть не укладывается в сознании. Особенно потрясен мой свекор. Он очень привязался к Руби.