Агата Кристи - Том шестой. Выпуск II

Она повернула к Пуаро свое раскрасневшееся от волнения лицо, с вызовом подняла голову.

– Следовательно, вы удовлетворены? – спросил Пуаро.

– Удовлетворена? – Голос Карлы Лемаршан словно разбился об это слово.

Пуаро наклонился и по-отечески похлопал ее по плечу.

– Послушайте, – сказал он, – вы отказываетесь от борьбы как раз теперь, когда больше всего надо бороться, когда я имею вполне точное представление о том, что на самом деле произошло!

Карла посмотрела на него с удивлением:

– Мисс Уильямс любила мою мать, и она видела собственными глазами, как та инсценировала самоубийство. Если вы не верите в то, что говорит она…

Эркюль Пуаро встал и произнес:

– Мадемуазель, тот факт, что Сесили Уильямс подтверждает, будто видела, как ваша мать наносила отпечатки пальцев Эмиаса Крейла на пивную бутылку – на бутылку, заметьте, – это то, чего мне недоставало, чтобы окончательно, раз и навсегда убедиться, что ваша мать не убивала вашего отца.

Он несколько раз кивнул головой и вышел из комнаты. Карла долго смотрела ему вслед.

– Итак, мсье Пуаро? – сказал Филипп Блейк раздраженно.

– Я должен поблагодарить, – начал Пуаро, – за ваше чудесное, яркое изложение событий.

– Вы очень любезны, – пробормотал Блейк. – Это в самом деле впечатляет. Я так много вспомнил, когда как следует сосредоточился.

Пуаро прибавил:

– Это был на удивление четкий пересказ, но в нем есть несколько пробелов, не так ли?

– Пробелов?

– Ваш рассказ был, если можно так выразиться, не совсем искренним. – Его тон стал более жестким. – Я проинформирован, мистер Блейк, что в одну из ночей того лета кое-кто видел, как миссис Крейл выходила из вашей комнаты… Причем – в такое время… что в известной мере компрометирует ее.

Наступило молчание, которое нарушало только тяжелое дыхание Филиппа Блейка. Наконец он спросил:

– Кто это вам сказал?

Пуаро покачал головой.

– Не имеет значения. Достаточно, что я знаю об этом.

Снова наступило молчание. Затем Филипп Блейк проговорил:

– По-моему, это мое личное дело. Хотя признаю, что изложенное мной до некоторой степени не соответствует действительности. И вместе с тем оно более правдиво, чем вы думаете. Вынужден теперь рассказать вам, как все было. Да, я недружелюбно относился к Кэролайн. И в то же время меня тянуло к ней. Возможно, одно влекло за собой другое… Меня злила власть, какую она имела надо мной, и я пытался сбросить ее, постоянно, настойчиво думая о ее отрицательных качествах. Не знаю, поймете ли вы меня, если я скажу, что мне не нравилась Кэролайн. Да, я был влюблен в нее в юности. Она не обращала на это внимания, чего я не мог ей простить. Случай представился, когда Эмиас совсем потерял голову из-за Эльзы Гриер. Хотя это совсем не входило в мои намерения, я как-то сказал Кэролайн, что люблю ее. Она ответила вполне спокойно: «Я знала это давно». Какая самоуверенность! Я знал, конечно, что она меня не любила, но видел ее беспокойство, ее огорчение, вызванное увлечением Эмиаса. В подобной ситуации женщину легко покорить. Она согласилась прийти ко мне в ту ночь. И пришла…

Блейк умолк. Ему тяжело было что-либо говорить.

– …Она вошла в мою комнату. Когда я обнял ее, она сказала без капли волнения, что это не имеет смысла и что она любит раз в жизни, она принадлежит Эмиасу Крейлу в добре и зле. Она признала, что нехорошо вела себя со мною, но иначе не могла. Она попросила извинения и ушла. Вас удивит, мистер Пуаро, если я скажу, что ненависть моя к ней возросла во сто крат? Вас удивит, что я не простил ее? За то оскорбление, которое она мне нанесла, а также за то, что убила лучшего моего друга…

Дрожа от злости, Филипп Блейк наконец закричал:

– Я больше не желаю говорить ни одного слова об этом! Вы слышите! Вы получили мой ответ и теперь оставьте меня в покое! И больше никогда не напоминайте мне об этой истории…

– Я хотел бы узнать, мистер Блейк, об очередности, в какой оставили ваши гости лабораторию в тот день.

Мередит запротестовал:

– Но, дорогой Пуаро, через шестнадцать лет… Как я могу вспомнить? Я сказал вам, что последней вышла Кэролайн.

– Вы уверены в этом?

– Да… Во всяком случае… так мне кажется…

– Пойдем сейчас туда. Вы должны вспомнить абсолютно точно, понимаете?

Все еще возражая, Мередит пошел вперед. Он отпер дверь, раскрыл ставни. Пуаро сказал ему:

– Та-ак-с, мой друг! Вы показали посетителям свои самые интересные препараты. Закройте на минуту глаза и подумайте…