Рут Ренделл - Со смертью от Дун

Гараж, бывший каретный сарай, был пуст, двери не закрыты. Инспектор спустился с крыльца, перешел через дорогу и пошел в участок, по дороге гадая, что там выяснил Брайант в «Саузерн уотер борд».

Вексфорд был доволен информацией по помаде. Они дождались возвращения Брайанта из Стауэртона, а затем пошли ужинать в «Оливу и голубку».

— Похоже, Парсонс чист, — сказал Вексфорд. — Он вышел из «Уотерборд» в пять тридцать или чуть позже. Точно не раньше. Он не мог успеть на автобус в пять тридцать два.

— Нет, — с неохотой признал Барден. — А до шести и двух минут другого автобуса нет.

Они вошли в зал «Оливы и голубки», и Вексфорд попросил столик у окна, чтобы они могли наблюдать за домом миссис Миссал. Когда полицейские покончили с жареным барашком и приступили к пирогу с крыжовником, двери гаража все еще были открыты, и никто не входил в дом и не выходил из него. Барден оставался за столом, пока Вексфорд ходил расплачиваться, и когда инспектор уже собирался было встать и пойти за ним к двери, он увидел белокурую девушку в ситцевом платье, которая вышла на Хай-стрит со Сьюингбери-роуд. Она прошла мимо методистской церкви, мимо ряда коттеджей, взбежала по ступенькам дома миссис Миссал и вошла в переднюю дверь.

— Идемте, Майк, — сказал Вексфорд и ударил по колокольчику молотком. — Вы только гляньте на эту хреновину, — сказал он. — Ненавижу такие штуки.

Они подождали несколько секунд. Затем белокурая девушка отворила дверь.

— Миссис Миссал?

— Миссис Миссал, мистер Миссал, дети — никого нет дома, — сказала она с сильным иностранным акцентом. — Все уехали к морю.

— Мы из полиции, — сказал Вексфорд. — Когда вы ожидаете возвращения миссис Миссал?

— Сейчас семь, — она оглянулась на черные старинные напольные часы. — Половина восьмого, восемь… Не знаю. Вы возвращаться немного позже. Тогда она придет.

— Мы подождем, если вы не против, — сказал Вексфорд.

Они перешагнули через порог и, ступив на синий пушистый ковер, оказались в квадратном вестибюле, перед лестницей, после десяти ступеней расходившейся в две стороны. Сквозь арку с правой стороны лестницы Барден увидел столовую с полированным полом, частично покрытым индийскими коврами бледных тонов. В дальнем конце комнаты открытое французское окно выходило в обширный, кажущийся бесконечным сад. В холле было холодно и еле заметно пахло редкими нежными цветами.

— Вы не будете так любезны назвать свое имя и сообщить, что вы здесь делаете, мисс? — спросил Вексфорд.

— Инге Вольф. Я няня Димфны и Присциллы.

«Димфна!» — в ужасе подумал Барден. Его собственных детей звали Джон и Пат.

— Хорошо, миссис Вольф. Если вы покажете нам, где мы можем присесть, вы сможете вернуться к своим обязанностям.

Она открыла дверь с левой стороны холла, и Вексфорд с Барденом оказались в большой гостиной с выходящими на улицу эркерами. Ковер был зеленым, кресла и громадная софа были обтянуты зеленой льняной тканью с розовыми и белыми рододендронами. Настоящие рододендроны, с цветками размером с блюдце на высоких стеблях, стояли в двух белых вазах. У Бардена возникло ощущение, что когда сезон рододендронов кончится, миссис Миссал поставит в вазы дельфиниумы и, соответственно, поменяет чехлы на мебели.

— Да, побрякушек тут выше крыши, — лаконично сказал Вексфорд, когда девушка ушла. — Что-то такое я и ожидал увидеть, когда говорил, что она могла позволить себе купить «Полярного соболя» как последний писк моды.

— Сигарету, сэр?

— Вы спятили, Барден? Может, еще галстук снимете? Тут вам Сассекс, а не Мексика.

Барден убрал сигареты, и они молча просидели десять минут. Затем он сказал:

— Могу поспорить, помада у нее в сумочке.

— Смотрите, Майк, продали четыре штуки, все с пометкой фиолетовыми чернилами, верно? Две у мисс Клементс, одна у миссис Даррел. Четвертая у меня.

— Возможно, какой-нибудь еще продавец в Стауэртоне, Помфрете или Сьюингбери надписывает помаду фиолетовыми чернилами.

— Верно, Майк. И если миссис Миссал сумеет продемонстрировать мне свою помаду, то вы с утра пораньше поедете прямиком в Стауэртон и начнете шерстить тамошние магазины.

Но Барден не слушал. Его кресло было повернуто к окну. Он вытянул шею.

— Подъезжает машина. Оливково-зеленый «Мерседес» шестьдесят второго года. Номер «экс-пи-кью сто восемьдесят девять кью».

— Отлично, Майк, я не намерен ее покупать.

Когда колеса заскрежетали по дорожке и кто-то открыл ближние к ним двери, Барден пригнулся.