Эллен Макклой - Макклой Э. Убийство по подсказке. Уэстлейк Д. «361». Макдональд Д. Д. «Я буду одевать ее в индиго»

— Ну вот, наступил ваш черед, действуйте, — прошептала Полина.

Базиль отодвинул кресло, вышел из-за столика, но пошел не по направлению к Марго, а прямо к Мильхау.

— О, доктор Уилинг! — жирное лицо Мильхау не выразило особой радости.

— Не слишком ли неожиданна ваша привязанность к вдове в ее безутешном горе? — спросил Базиль.

Глаза у Мильхау были круглые, черные, как бусинки, словно у канарейки, только в увеличенном масштабе.

— Бизнес есть бизнес, доктор Уилинг. Сами понимаете, в какую дыру я угодил. Спектакль испорчен, моя «звезда» на грани нервного потрясения. Я потеряю около 80 тысяч долларов, если не предприму что-нибудь, и как можно скорее. Контрактом связаны сотни людей, и мне срочно нужно поставить что-то другое, с быстротой звука. Мисс Ингелоу всегда была без ума от театра, — продолжал он, — так что я в меру своих сил пытаюсь оказать первую помощь своему банковскому счету и уговорить ее финансировать следующую мою постановку.

Базиль был крайне удивлен словами Мильхау.

— Разве может она это сделать?

— Может? Что за вопрос!

Глаза у Мильхау вдруг заблестели, как у человека, мучимого страшными приступами голода.

— Уверен, что может. Со всеми деньгами Ингелоу?!

— Мне казалось, что деньги теперь принадлежат мисс Морли.

— Это казалось и Ванде, — резко возразил Мильхау. — Но она сильно заблуждается на этот счет. Сегодня утром я был в полицейском управлении, и там они располагают точными сведениями, полученными прямо из рук личного адвоката Ингелоу. Новое завещание, по которому все состояние должно было перейти во владение Ванды, осталось неподписанным. Все деньги отныне принадлежат «моей любимой супруге Маргарет Адэмс Ингелоу», как об этом и говорится вполне убедительно в старом завещании. Да, Ванде явно не повезло!

— Таким образом, если я вас правильно понял, если бы Ингелоу успел подписать новое завещание, то в результате мисс Ингелоу, его законная супруга, не получила бы ничего, кроме той незначительной суммы, которая ей причитается по условиям бракоразводного процесса?

— Совершенно верно. Да, я понимаю, что это может быть мотивом для преступления, но ведь ее вчера на сцене не было, и она не могла…

— Минуточку, — прервал его Базиль. — Мисс Ингелоу была вчера на сцене. Вечером. Я видел, как она выходила из алькова перед самым началом спектакля.

Мильхау тихо выругался.

— Послушайте, Уилинг! Чего вы хотите? Похоронить мою единственную надежду ради какого-то убийства? Боже! Да если Ванде и захотелось кого-то укокошить, то почему жертвой должен стать человек, финансирующий ее спектакль?

— Значит, вы считаете, что это сделала Ванда?

— Ну… Я не знаю.

— Но тогда кто же? Родней, Леонард? Или, может, сама мисс Ингелоу? У всех у них были равные возможному, такие, как и у Ванды.

— Я не могу себе представить ни Леонарда, ни Роднея и роли убийцы. — Глаза Мильхау лукаво сузились. — Оба ими обычные, простые парни, лишенные всякой исключительности, а у мисс Ингелоу не было столь острой нужды и деньгах. Она получила бы немалую долю после расторжения брака.

— Ну а Ванда? Она нуждалась в деньгах?

— Она всегда испытывает в них нужду.

— Лучше представьте меня мисс Ингелоу, — потребовал Базиль.

— Охотно, — сказал Мильхау, но в его голосе явно не чувствовалось никакой охоты.

Вблизи сосредоточенное, гладкое, смуглое лицо Марго выглядело так, будто оно было вырезано из дерева и тщательно отполировано. Ее белесые глаза, белые зубы, казалось, были сделаны из слоновой кости и напоминали маску фетишей из далекой Африки. Любая женщина в мире, оказавшись в подобной ситуации, неизбежно выказала бы хоть малейшие признаки волнения или смущения, но только не Марго Ингелоу. Когда Базиль вместе с Мильхау подошел к ее столику, она увлеченно болтала с каким-то мужчиной. Она попрощалась с ним, подарив обворожительную улыбку, когда же увидела Базиля, улыбка тут же исчезла. В то время, как Мильхау, бормоча какие-то невразумительные слова, представлял ей Базиля, она молча уставилась на него, демонстрируя самое дерзкое нахальство.

— Вы, конечно, меня не помните, но зато я вас помню очень хорошо, — начал он. — Мы прошли мимо друг друга, совсем рядом, там, за сценой Королевского театра, вчера вечером перед началом спектакля.

Когда она услыхала эти слова, в ее глазах промелькнули золотистые искорки.

— Не угодно ли вам присесть? — Она даже не удостоила взглядом Мильхау, когда тот грузно плюхнулся на диван рядом с ней.