Ирина Калюжнова - Изумрудная скрижаль

Лиза откинулась на спинку стула, и обняла ладонями магический, хрустальный шар, прямо и доверчиво глядя на него. Алексей Тимофеевич сел напротив неё и заговорил плавно и уверенно.

– Насколько я понимаю, у тебя были неудачи на личном фронте. Сейчас мы посмотрим твою жизнь, будем искать причины и перепишем твоё прошлое.

– Прошлое не изменить, – произнесла Лиза уныло.

– Изменить нельзя, но можно переписать заново, у тебя негативные воспоминания, следовательно, и опыт негативный, а у тебя должен быть опыт счастливой женщины, которой удаётся всё, перед которой богатые мужчины лежат штабелями.

– Люди, которые мне нравились, – сказала Лиза, и Алексей Тимофеевич понял, что на этот раз она сама хочет что-то понять, – не были богатыми, и по логике вещей не могли бы ими стать. Наверное, у меня неправильные вкусы.

– Возможно у тебя неправильная установка, но, если ты пришла ко мне, то ты на верном пути, надо думать и вкусы твои переменятся.

– Да, конечно, – согласилась Лиза, – люди, которые мне нравились, как правило, не годились для семейной жизни. Одна моя подруга, по этому поводу говорила. «С неинтересным человеком умрёшь от скуки, а с интересным с голоду».

– А ты ищешь квадратуру круга, человека, сочетающего в себе все качества. Так не бывает.

– Нет, – покачала головой Лиза. Сейчас я ищу то, что я заказала, я хочу выйти замуж за богатого человека.

– Ну ладно, – решил Алексей Тимофеевич, – теперь сосредоточься и вспомни какой-нибудь счастливый момент в своей жизни, какую-нибудь свою победу.

Алексей Тимофеевич видел, что Лиза лихорадочно роется в памяти, сначала она хмурилась, а потом улыбнулась.

– Ну, что вспомнила? – спросил он.

– Да, в девятом классе, я победила на областной олимпиаде по биологии.

– Это сделало тебя счастливой?

– Да очень, я ощущала себя победительницей и до сих пор помню ощущение полёта. Там был один вопрос, на который ответила только я. Я одна со всей области.

– Это, конечно, хорошо, но в данном случае, нам бы лучше помогло воспоминание о чём-нибудь личном, связанным с успехом у мужчин.

Лиза снова задумалась, потом сказала:

– Когда я на первом курсе в первый раз пришла на студенческую дискотеку, был такой момент. Заиграли медленный танец. Никто не танцевал, довольно долго, или мне сейчас так кажется. А потом ко мне через весь зал подошёл парень старшекурсник и пригласил меня танцевать. Мы танцевали в центре одни, и нас освещал прожектор. А потом к нам стали присоединяться другие пары, но мы всё время находились в центре.

– Ты была счастлива тогда?

– Да я ощущала себя королевой бала.

– Прекрасно, зафиксируй это состояние и оставайся в нём.

– Не могу, я сразу вспоминаю, чем всё это кончилось.

– Чем же?

– Он окончил пятый курс, защитил диплом…

– На каком он факультете учился?

– На историческом. Он хотел заниматься археологией. Но экспедиции не финансировали, он покрутился в разных местах, начал пить, а потом уехал к родителям в деревню.

– Так, а теперь сосредоточься, мы перепишем этот жизненный эпизод. Представь себе экран, ты сидишь в кино, ты зритель. Лиза прикрыла глаза, и он увидел, что она добросовестно выполняет его команды.

– Теперь, – продолжал Алексей Тимофеевич, – представь себя на дискотеке, вы танцуете вдвоём, и Вас освещает прожектор. Теперь Вы выходите из круга, и события начинают развиваться дальше. Он получает гранд, за свои исследования, ты едешь вместе с ним на международную конференцию. Ему вручают международную премию.

Внезапно Лиза открыла глаза и спросила:

– А что он такое, открыл или откопал?

– Какая разница, Трою, Атлантиду, да мало ли что.

– Этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда, он не из тех, кто получает гранды, не из того теста, можете мне поверить, у меня отец такой. Ему бы только сидеть в своей лаборатории и ничего другого он знать не хочет. А гранды и всякие там премии дают по тем же принципам, как и всё остальное.

– Ты это знала, когда Вы начали встречаться.

– Да знала, конечно, но я тогда была совсем молодой и сама себя обманывала. Он так искренне верил в свою науку, такие люди редко чего-нибудь добиваются, во всяком случае, в наших условиях. И самое ужасно то, что именно поэтому он мне и понравился.

– Скажи, а у Вас в университете был кто-нибудь, по кому было видно, что он далеко пойдёт.

– У нас на экономическом факультете только такие и были. В основном дети всяких шишек, из них готовили смену.