Эрл Биггерс - Дом без ключа. Охотники за долларом (сборник)

Но если бы Джон мог увидеть в этот момент свою тетку, он понял бы, что ему нелегко будет исполнить свое решение, увезти ее из Гонолулу.

Мисс Минерва полулежала на циновке в благоухающем саду гавайского квартала в Гонолулу. Над ее головой колебались матово-золотистые китайские лампионы с багряно-красными буквами. Шея была украшена гирляндами желто-бурых цветов имбиря. Убаюкивающие звуки флейты и стальной гитары дрожали в полуночном воздухе, на лужайке под финиковыми пальмами гавайские мальчики и девочки носились в меланхолически сладострастной пляске, принимая подчас такие позы, о которых мисс Минерва не решилась бы рассказывать своим бостонским приятельницам.

Мисс Минерва была чрезвычайно довольна: осуществилась мечта ее жизни. Она, белая женщина, присутствовала на луау, старинном гавайском народном празднике, куда редко допускались белые. Перед ней на другой циновке стояло угощенье. Без малейших колебаний она пробовала все, что предлагалось ей гостеприимными хозяевами, – странные кушанья, зашитые в большие бурые листья. Она отведала пои – гавайский напиток, поданный в тыквенных бутылках причудливой формы, попробовала сваренных в молоке кокосовых орехов, каракатиц, креветок, лиму, или морские водоросли, и даже сырой рыбы. Сегодня ночью ей будут сниться странные, но приятные сны!

…Снова пляски. Луна плела кружевные узоры на сочной траве лужайки, звуки инструментов становились все громче и громче. Гавайская молодежь, вначале стеснявшаяся присутствия белой женщины, дала полную волю своим чувствам. Мисс Минерва, закрыв глаза, прислонилась к стволу высокой пальмы. Даже в эротических песнях слышались нотки глубокой меланхолии, и они трогали ее сильнее, чем всякая симфония.

Приподнялась завеса, и мисс Минерва мысленно перенеслась в прошлое, в примитивное, дикое прошлое этого острова, назад к тем дням, когда сюда не ступала еще нога белого человека.

Музыка смолкла. Мисс Минерва простилась с гостеприимными хозяевами и поехала домой. Автомобиль катился по молчаливым опустевшим улицам Гонолулу. Когда он проезжал мимо здания суда на Кинг-стрит, часы пробили час. «Как поздно», – подумала она. Железные ворота, которые вели во владения Дэна, были заперты, и мисс Минерва, выйдя из автомобиля, пошла к передней двери. На небе выплыла луна, бросила серебряный поцелуй водам великого перекрестка и затем снова скрылась за перистыми облачками. Стараясь не разбудить Дэна, мисс Минерва тихо открыла незапертую дверь, которая вела в большую гостиную. Глубокий мрак окружал ее, но она уверенными шагами шла по гладкому паркету. Пройдя уже полпути до двери, ведущей в вестибюль, она вдруг остановилась в изумлении, как бы окаменев на месте.

В каких-нибудь пяти шагах от нее показался освещенный циферблат часов, рука, на которой они находились, двигалась.

Но недаром мисс Минерва более полвека тренировала себя, приучая к самообладанию. Другая женщина на ее месте вскрикнула бы или упала в обморок от неожиданности, но у бостонки не дрогнул ни один мускул, ни одним движением она не выдала того, что заметила что-то необыкновенное. Она сразу осознала положение. Человек, проникший через незапертую дверь в дом Дэна, по-видимому, забыл о фосфоресцирующем циферблате и считал себя в темноте невидимым и в полной безопасности. Его рука с часами продолжала двигаться, и мисс Минерва, вполне овладевшая собой, ясно увидела, что на циферблате не видна цифра «два». Человек ждал, чтобы она ушла. «Если я не подниму тревоги, – подумала мисс Минерва, – и вообще сохраню полное спокойствие, то моей жизни не угрожает никакая опасность. Только выйдя за бамбуковую занавеску, отделяющую вестибюль, я смогу разбудить прислугу».

И мисс Минерва, сжав губы, медленно, стараясь не производить ни малейшего шума, тихими шагами направилась к бамбуковой занавеске, не сводя глаз с фосфоресцирующего циферблата. Часы показывали двадцать минут второго. Ей показалось, что прошла целая вечность, пока она дошла до бамбуковой занавески и вышла к лестнице. Добравшись до своей комнаты, она, как любая женщина, быстро заперлась на ключ и в изнеможении опустилась в кресло.

Но уже через две секунды она встала, сбежала с лестницы и бросилась прямо в комнату японца-лакея.

– Хаку! – вскрикнула она. – Вставайте, в гостиную кто-то забрался!

Японец быстро вскочил, набросил на себя пестрое кимоно. Из соседней комнаты показалась фигура Камаикуи.