Эркман-Шатриан: Таинственный эскиз

Ван-Шпрекдаль молча указал ему на эскиз. Посмотрев на него, этот краснощекий человек вмиг побледнел. Испустив рык наподобие звериного, от которого мы невольно вздрогнули, он, расставив руки в стороны, отпрыгнул назад, чтобы сбить с ног стороживших его людей. В коридоре завязалась ужасная борьба: слышалось прерывистое дыхание мясника, глухие проклятия, короткие фразы и топот ног на каменном полу. Продолжалось это, может быть, с минуту. Наконец, с опущенной головой, подбитым глазом и связанными за спиной руками, убийца вошел в камеру. Его взгляд снова устремились к изображению убийства. Казалось, он задумался и чуть слышно, будто говоря с самим собой, произнес:

— Кто же мог меня видеть в полночь?!

Я был спасен!

Много воды утекло с тех пор, и по милости Неба мне уже больше не приходится рисовать силуэты и портреты бургомистров. Терпение и труд помогли мне наконец достичь того, к чему я всегда стремился: я стал настоящим художником. Честным трудом я зарабатываю свой хлеб, служа искусству и пользуясь всеобщим уважением. Но воспоминание о том ночном эскизе навсегда останется в моей душе. Иногда за работой мои мысли переносятся к тем далеким временам, и тогда, отложив в сторону палитру и кисти, я часами предаюсь раздумьям. Как это возможно? Преступление было совершено незнакомым мне человеком у дома, которого я никогда не видел, при этом мой карандаш воспроизвел всю эту картину с малейшими подробностями! Как такое могло быть? Или это простая случайность, совпадение? Нет! Да и потом, что такое случай, если не следствие неуловимых для нас причин?

Уж не прав ли был Шиллер, когда говорил: «Бессмертная душа не разделяет телесных немощей; пока тело предается сну, душа раскрывает свои лучезарные крылья и уносится бог весть куда! Что она тогда делает, никто не может сказать, но вдохновение иногда выдает тайну ее ночных странствий».

Кто знает, природа, быть может, еще более смела, нежели воображение человека в своем фантастическом полете.

 Киноварь — ярко-красная краска.