Энтони Троллоп - Рождество в Томпсон-холле

Но ее ожидало еще одно затруднение, о котором она раньше не подумала. Удерживать драгоценный платок женщине пришлось одной рукой, так как в другой была свеча. Если бы миссис Браун захватила с собой из столовой тарелку или блюдечко, все было бы прекрасно. Но теперь ей приходилось смотреть не моргая на свою правую руку и продвигаться очень медленно. Удивительно, что эта ноша постоянно норовила соскользнуть с ее ладони! Тем не менее она тихо продвигалась вперед, безошибочно узнавая все повороты. Наконец миссис Браун благополучно добралась до двери в свою комнату.

Все еще приглядывая за своей добычей, миссис Браун быстро подняла глаза на номер двери — 333. Этого она с самого начала решила не забывать ни в коем случае. Затем женщина повернула ручку и прокралась в комнату. После освещенной газом лестницы царившая в комнате тьма показалась непроницаемой, но это не вызвало у миссис Браун страха. Она сама потушила свечи на туалетном столике, отправляясь на поиски лекарства для мужа. Теперь, притворив за собой дверь, женщина приостановилась и прислушалась: судя по дыханию, он спал. Миссис Браун очень хорошо понимала, что отсутствовала довольно долго — вполне достаточно для того, чтобы ее муж успел заснуть. Проходила она, как ей казалось, по крайней мере с час — перетряхивание салфеток длилось бесконечно. Женщина остановилась у стола посреди комнаты, все еще глядя на горчицу, которую теперь тщательно обтирала с руки. Ей и в голову не приходило, что донести такую маленькую и легонькую вещицу окажется так трудно. И все-таки она сделала это, к тому же не уронила ни капли! Взяв какой-то миниатюрный предмет с туалетного стола и его ручкой собирая в кучку расплывавшиеся комочки, она стала размышлять о том, стоит ли будить мужа, раз он спит так сладко, затем снова прислушалась и заметила, что в легком похрапывании, ласкавшем ее слух, не было никаких признаков болезни. «Может быть, в конце концов, он устал и потому так раскис», — подумала любящая супруга и припомнила, как на протяжении всего путешествия не верила в болезнь супруга. Как он отменно ел! С каким наслаждением выкуривал положенное количество сигар! Потом еще этот стаканчик коньяка, против которого она слегка восстала. А вот теперь он спал как младенец, издавая такие полные, совершенные, гармоничные звуки.

Кто не знает этого звука, похожего на скрежет друг о друга двух кусков заржавевшего железа, — звука, который обычно исходит из больных бронхов? Тут о нем не было и речи. Зачем же тревожить мистера Брауна, наслаждавшегося отдыхом перед завтрашним утомительным путешествием?

После всех своих трудов оставить бы миссис Браун просто на столе свою жгучую смесь и тихонько забраться в постель рядом с мужем! Но достойную матрону вдруг поразила мысль о том, как виноват перед ней супруг в том случае, если он здоров. Послать ее в столовую незнакомой гостиницы, заставить ее бродить по коридорам в глухую полночь, рискуя быть оскорбленной первым встречным, с поручением, которое, не будь оно освящено самой настоятельной необходимостью, было бы, несомненно, предосудительно! В эту минуту миссис Браун почти не верила, что он вообще когда-либо был болен по-настоящему. Пусть вытерпит горчичник, если не в виде лечения, то в виде наказания. Горчичник во всяком случае ему не повредит. Итак, желая скорее отомстить за свои ночные подвиги, чем логически их завершить, дочь Альбиона решительно приступила к делу.

Оставив свечу на столе, чтобы действовать обеими руками, она на цыпочках прокралась к постели. Хотя муж и вел себя с ней дурно, ей все-таки не хотелось причинять ему неприятность, разбудив слишком резко. Она решила исполнить обязанность жены, как должна ее исполнить британская матрона, — не только приложить согревающую гущу к его горлу, но и заботливо просидеть рядом с ним двадцать минут, чтобы снять компресс вовремя. Конечно, с этим были сопряжены некоторые затруднения, к примеру, удаление горчицы после того, как она отслужит свою службу. Будь миссис Браун дома, окруженная удобствами, операция была бы произведена с помощью какого-нибудь мешочка из тонкого полотна, сквозь который состав проникал бы в нужной мере. Но в данных обстоятельствах такая возможность ей не предоставлялась. Достойная женщина сознавала, что и так уже совершила чудо, добившись того, чего добилась. Если операция должна была заключать в себе некие неприятные моменты, супругу следовало их перетерпеть. Он просил горчичник на горло — и он его получит!