Артур Рив - Золото богов

Потом сеньора разразилась истерическим смехом:

– Проклятие лежит на всех, кто им владеет!

– Благодарю, – следователь улыбнулся, выпустил ее запястье и сунул кинжал в карман. – Я не владелец, я лишь доверенное лицо.

По лицу Крэга было непохоже, чтобы он торжествовал, празднуя свою победу над сейфом. Я знал, что у него на уме. Да, он достал кинжал. Но он все еще не знал, где Инес.

Казалось, мы очутились в тупике. Где и как ее теперь искать? Зная кое-какие обстоятельства исчезновения девушки, я не мог поверить, что она не только по собственной воле поехала с Уитни, но и добровольно оставалась с ним до сих пор.

Я припомнил все, что Стюарт говорил о сеньорите Мендоза, все его двусмысленные шутки и грубоватые комплименты. А вдруг на самом деле он больше всего хотел заполучить Инес, а не кинжал? Или он был всего лишь орудием в руках одного из собравшихся здесь людей и выполнял хитрый план, призванный устранить Кеннеди и обеспечить чье-то алиби? Уитни был партнером Локвуда, сердечным другом сеньоры де Моше. На кого из них он работал теперь? Или на себя самого?

Ответов на мои вопросы не было, и мне подумалось, что их и не будет, если мы останемся здесь. Но как бы попытка уехать отсюда не усугубила ситуацию! Пока мы не выработаем план действий, можно хотя бы утешаться тем, что мы занимаем стратегически важную позицию в доме пропавшего Уитни.

Настала полночь. Бездействие убивало. Все, что угодно, лишь бы не сидеть сложа руки!

Внезапный звонок телефона заставил нас вздрогнуть. Мне хотелось, чтобы он зазвонил, хотелось, чтобы хоть что-нибудь произошло, но, когда это случилось, я встревожился. Кто звонит и зачем? С сильно бьющимся сердцем я смотрел, как мой друг берет трубку.

– Да, Берк, это Кеннеди.

Последовала пауза, конца которой мы едва смогли дождаться.

– Где вы сейчас? А, в Колд-Стрим, милях в двадцати от Рокледжа? Хорошо, мы там будем. Да, дождитесь нас.

Крэг повесил трубку, и все дружно подались к нему.

– Они ее нашли? – хрипло спросил Локвуд.

– Звонил Берк, – ответил следователь. – Он сейчас в Колд-Стрим, в двадцати милях отсюда. Сказал, что мы легко сможем найти нужное место на скоростном шоссе, там, где крутой поворот сразу за городом. Машина Уитни попала в аварию.

Честер схватил его за локоть.

– Господи! – воскликнул он. – Скажите, она не… Она не ранена? Говорите!

– Пока что Берк нашел только разбитую машину, – ответил сыщик. – Я сказал, что немедленно прибуду. Локвуд, подвезите Джеймсона и Альфонсо, а я поеду с сеньорой де Моше и ее водителем.

Я тут же понял, почему Кеннеди хочет, чтобы мы разделились. Так ни мать, ни сын не будут иметь шанса от нас улизнуть. Мы с Локвудом, конечно, сможем справиться с Альфонсо, а приглядывать за хитрой индианкой детектив не доверил бы никому, кроме себя самого.

Хотя было поздно, мы стали лихорадочно готовиться к поездке – никто и не думал об отдыхе. О каком отдыхе могла идти речь, когда происходило такое!

Наконец мы тронулись в путь. Локвуд ехал впереди: хоть он и не знал дорогу как свои пять пальцев, ему случалось немало колесить в этих краях. В другое время я бы порадовался, что сижу рядом с водителем, но сейчас пожалел, что не занял место на заднем сиденье, чтобы приглядывать за Альфонсо. Не думаю, что при иных обстоятельствах Честер согласился бы терпеть за спиной своего соперника, но сейчас все его мысли были заняты сеньоритой Инес.

Сеньора де Моше и Крэг во второй машине представляли собой странную пару: она олицетворяла собой древний порядок, он – ультрасовременный. В глазах перуанки вспыхнул знакомый огонек при одном упоминании о разбитой машине. Хотя она ничего не сказала, я знал, что у нее на уме все та же неотвязная мысль: это дало о себе знать проклятие! Что же касается моего товарища, то он всегда искал естественные причины для того, что многим казалось необъяснимым и даже сверхъестественным.

Мы мчались стрелой: Локвуд был хорошим водителем, а теперь его подгоняла тревога, которую он и не скрывал. Его руки на рулевом колесе ни разу не дрогнули, он читал знаки на перекрестках, не сбавляя хода. Несмотря ни на что, я невольно им восхищался. Альфонсо на заднем сиденье по большей части молчал. Его лицо стало еще меланхоличнее, как будто он чувствовал себя лишь игрушкой в руках судьбы, но я знал, что под этой меланхолией должны тлеть угли горького негодования.

Дорога казалась бесконечной, хотя мы ехали очень быстро. Двенадцать миль черноты загородной ночи словно превратились в сотню.