Энн Грэнджер: Секрет миссис Смитон

Жаль, что Джанин сейчас нет. Чашечка чаю подняла бы ей настроение. Придется спускаться вниз и делать чай самой. Только подумав об этом, она услышала, как где-то скрипнуло дерево. Наверное, экономка еще не ушла.

— Джанин! Это ты? — позвала она.

Но никто не ответил. Старое дерево само поскрипывает в конце дня. Никого нет. Она одна, и сегодня вечер пятницы. Мистер Беренс сейчас в кругу своей семьи готовится встретить Субботу. Но для Оливии вечер пятницы означал, что до самого понедельника она останется одна, потому что по выходным Джанин не работала.

Оливия продолжила свой путь и, выйдя на площадку перед лестницей, взглянула через перила вниз, в холл. Выложенный плиткой «в шашечку» пол был выметен, чист, но не блестел. Бесполезно просить Джанин натирать его. Экономка скажет, что скользкий пол — это опасно, хотя, на самом деле, она просто не хочет делать лишнюю работу. Оливия еще помнила те времена, когда горничная в черном платье и белом фартуке была обычным явлением в любом доме такого размера. Теперь нет. Невозможно представить себе, чтобы Джанин согласилась носить такую одежду. Само слово «прислуга» стало запретным, отношения между работниками и работодателями сильно изменились. Джанин, например, относилась к своей хозяйке так, словно та приходилась ей какой-нибудь теткой, и при этом была упрямой престарелой каргой. Иногда Оливия не возражала, это даже было забавно, но иногда это выводило ее из себя.

Так или иначе, а она все же полностью зависела от Джанин. Может быть, просто время сейчас более честное, и такие вот девушки, как Джанин, знают себе цену.

Старый скелет двухсотпятидесятилетнего дома снова застонал, но Оливия не обратила на это внимания. Она осторожно стала спускаться вниз по лестнице.

Этим вечером Рори смотрел в окно своей спальни и смазывал бальзамом растертые ладони. Он думал о сегодняшних похоронах. Какое неприятное это было дело. Слава Богу, все уже позади. Повернувшись к жене, он заметил:

— Жаль, я забыл спросить у Макса, действительно ли он нашел на том лугу ядовитую траву. Возможно, мы так до конца и не разгадаем эту маленькую тайну.

Джил что-то пробормотала в полусне. Он скользнул под легкое покрывало и моментально заснул под боком у жены. День выдался трудным.

У подножья лестницы в доме под названием Грачиное гнездо лежала, распластавшись, Оливия Смитон. Она уже несколько часов была без сознания и медленно погружалась в вечный сон.

— Признаюсь, — с сожалением сказал Алан Макби, — я полицейский.

— Вот тебе раз! — воскликнула Винни Картер. — А говорят, что совпадений не бывает. Я как раз думала о том, что мне надо поговорить с полицейским, без протокола, разумеется.

Заявление многозначительное, как ни посмотри.

Алан бросил тревожный взгляд на Мередит Митчел, которая расположилась в дальнем конце комнаты, в глубокой оконной нише. Она устроилась на покрытом одеялом подоконнике, согнув ноги и положив подбородок на колени, в то время как постоянный обитатель подоконника ловил мышей где-то в окрестных полях. Был ранний вечер. Багряные лучи низкого осеннего солнца золотили ее темно-русые волосы. В джинсах, холщовой рубашке и жилетке, расшитой каким-то этническим орнаментом, она потягивала бузинную настойку Винни и казалась ему счастливой и беззаботной, почти как школьница. А когда она была такой, он тоже чувствовал себя счастливым и беззаботным.

Хотя после заявления Винни беспричинная радость и легкость куда-то испарились. Любой профессионал рано или поздно сталкивается с такой ситуацией, когда люди стараются воспользоваться его знаниями бесплатно, причем для этого они выбирают именно такие моменты, когда тебе хочется расслабиться и отдохнуть, особенно, когда у тебя выходной или ты в отпуске. Он окинул Винни официальным взглядом (по крайней мере, он считал этот взгляд таким) и сказал:

— Я сейчас не у дел.

Она подарила ему безмятежную улыбку.

— О, я все понимаю, Алан, и не стану докучать вам, раз вы в отпуске!

«Хо-хо-хо! Так я тебе и поверил», — подумал он, и тут же с удивлением отметил, что вот это «хо-хо-хо» — как раз то, что сказал бы полицейский в какой-нибудь старомодной пьесе.

— Сообщите свое имя и адрес, — неожиданно вслух произнес он.

Обе его собеседницы с легким удивлением обратили на него свои взоры. У него хватило деликатности покраснеть.