Энн Грэнджер - Секрет миссис Смитон

— Бедный ребенок? — возмутился Макби. — Да он мог тебе голову отстрелить!

Но Мередит смотрела на это по-философски.

— Но не отстрелил же, чего теперь петушиться? К сожалению, пуля отбила кусок второго камня — женщины, Сэди жутко расстроена, и не думаю, что это понравится властям — камни ведь охраняются как историческое наследие.

— Но как там оказалась Уоррен? — спросила Джил Армитадж. — Я всегда считала ее не от мира сего: глаза у нее вечно какие-то холодные, затуманенные, взгляд направлен куда-то вдаль, будто она общается с какими-то неизвестными остальным силами или получает послания от духов.

— Вот именно, — согласилась Мередит, — на этом она и настаивала: якобы камни, оказавшись в опасности, позвали ее, и в общем, правильно сделали. Сэди запрыгнула в машину и помчалась сквозь ночь спасать священное место. Это ее рассказ и она его придерживается. На самом же деле все могло быть совсем по-иному: она приехала к камням провести какой-то ритуал и наткнулась на нас с Кевином. Но даже если я права, она ни за что не признается. Продолжу ее историю с шестым чувством. Она якобы владеет силой, недоступной остальным людям. Возможно, это самовнушение или плод ее воображения, но «есть многое на свете, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам».

— Полная чушь, — твердо заявил убежденный атеист Алан. — Уверяю тебя, она просто ловко притворяется. Фокус-покус и все такое.

— А по-моему, она может верить в то, что ей нравится, — возразила Джил Армитадж. — Но если и вправду там действуют какие-то непонятные, скрытые от нашего взгляда силы, лучше уж нам оставаться в неведении. Не следует в это вмешиваться.

— Совершенно верно, — согласился Том Барнетт. — Влияние этой чертовщины на человеческую психику крайне опасно. Я знаю несколько случаев, когда люди настолько увлекались всякими странными культами и ритуалами, что в результате теряли из-за этого рассудок. Можно мне еще капельку твоего домашнего пива, Винни? Шикарный напиток!

— Вот персиковый ликер, — Винни откупорила новую бутылку. — Это моя первая проба и я была бы рада услышать ваше мнение.

Все с радостью согласились высказать свое мнение, и к Винни потянулись стаканы. Тема сверхъестественного была забыта, ее сменили приглушенные восклицания вроде: «О, какая прелесть, ты должна дать мне рецепт!» (это Джил); «Честно говоря, немного сладковато для меня, но очень приятно на вкус» (Алан); и «Черт возьми, а это крепкая штучка!» (Рори).

— Несчастный Кевин, — подхватила Нить разговора Винни. — Он поведал тебе чистую правду, Мередит. Мы все действительно знали, как плохо ему живется у Эрни.

— А я — нет, — немедленно вмешался Том Барнетт.

— Это потому, что ты достаточно долго отсутствовал и не имел никаких дел с семьей Берри.

Рори потягивал свой персиковый ликер:

— Пожалуй, Винни права. Не то, чтобы я точно знал, как бедняге было плохо, я не общался с Кевином, когда тот был ребенком, но это меня не оправдывает, потому что при желании совсем нетрудно было догадаться — раз Эрни поколачивает парнишку, которому девятнадцать лет, это не вчера началось. Конечно, всем было ясно, что он бьет Кевина — в деревне того постоянно видели то с синяком под глазом, то с разбитой губой. Да и характер Эрни был всем известен — тот еще тип, головорез. Впрочем, он мне никогда не нравился. Что же касается Кевина, то мне кажется, его присутствие слегка беспокоило деревенскую общественность, многие, проходя мимо, чувствовали себя не в своей тарелке. Его всегда называли «парнишка Берри», а по имени — никогда. Это унижало его, ставило ниже всех прочих обитателей деревушки, лишало человеческого достоинства. Со временем не обращать на него внимания стало не таким уж и преступлением. «Парнишка Берри» это приблизительно то же, что и фургон Берри или что-то еще Берри. Такое обращение позволяло людям справляться со своей неспокойной совестью.

Рори заглянул в свой стакан.

— Я всегда успокаивал себя мыслью, что если ему так уж плохо, то, черт возьми, он уже не так юн, чтобы не попробовать уехать от Эрни и начать жить самостоятельно.

— Он не мог этого сделать, — твердо сказал Том Барнетт. — Человек, над которым издевались всю его жизнь, не может вырваться на свободу. Годы жизни в таких условиях уничтожили его как личность. Постоянные оскорбления входят в привычку, и оскорбляемый становится полностью зависимым от оскорбляющего. Нужны совершенно особые обстоятельства, чтобы спровоцировать такого как Кевин на мятеж. Когда парнишка нашел Эрни мертвым, это освободило его от страха; таившаяся доселе ненависть и жажда мести выплеснулись наружу. Но прежде не было повода, который мог бы стать толчком и помочь ему вырваться на волю.