Эрл Гарднер: Дело об оборотной стороне медали

– Ага, но они не потребовались. Мои парни нашли похищенного ребенка и разобрались с похитителем так, что…

– А эти деньги у тебя?

– Да, все не собраться отнести в банк…

– Вот что, Пол, быстро бери эти деньги и заходи ко мне, я тебя жду. Только поторопись.

– У тебя неприятности?

– Не знаю пока, – признался адвокат. – Иди сюда, здесь все обговорим. Делла, открой Полу дверь.

Мейсон положил трубку и, дымя сигаретой, принялся расхаживать по кабинету.

– Ты чего-то опасаешься, шеф? – спросила Делла.

– После того случая в твоей квартире я опасаюсь даже собственной тени, – ответил Мейсон.

Раздался кодовый стук в дверь из коридора и Делла открыла Дрейку.

– Ну, что у тебя еще произошло?

Мейсон кивнул на деньги.

– Вон, – сказал он.

– Что это?

– Предварительный гонорар.

– И чем тебе не нравится такой гонорар?

– Самодельными бандеролями. Реймс сказал, что взял деньги в банке перед отлетом, более крупных купюр у них не было.

– Я тебя не понимаю, Перри. Чего ты опасаешься?

– Сам не знаю. Береженого Бог бережет. Кому-то очень сильно захотелось посадить меня на тюремную диету. Ты принес деньги, Пол?

Дрейк положил на стол сверток, что держал в руках. Двадцать пачек десятидолларовых банкнот с аккуратными банковскими бандеролями.

– Хорошо, – сказал Мейсон и отложил десять в сторону. – Номера переписаны?

– Их не знает никто, кроме меня.

– Отлично. Остальные возьми с собой и уходи, вечером поговорим. Я очень сильно подозреваю, что скоро ко мне заявятся гости и должен как следует подготовиться.

– Как скажешь, Перри, – пожал плечами Дрейк. – Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь?

– Пока нет, – решил адвокат. – Да, проверь пожалуйста, что представляет из себя мистер Филипп Реймс из Реддинга и выясни, что сможешь, об Анне Грайхон и убийстве на «Звезде Каталонии».

– Понятно, – сказал Дрейк и направился к дверям, держа сверток под мышкой. – Сделаем.

Он закрыл за собой двери.

– Делла, срочно запакуй деньги Реймса и сбегай на почту, отправь их по-моему домашнему адресу.

– А что с деньгами Дрейка?

– Положи их пока в сейф. Избавимся от этих денег, а потом отнесешь те, как обычно.

– Тебе не кажется, что ты стал очень подозрительным, шеф?

– Может быть, – улыбнулся Мейсон. – Очень даже может быть. Дай-то Бог, чтобы ты оказалась права…

Адвокат отложил последнюю газету с рассказом об убийстве на «Звезде Каталонии», достал портсигар, вытащил сигарету и вздохнул.

– Что-нибудь было еще? – спросил он секретаршу.

– Нет, шеф. Подозреваемые в розыске, все улики прямо указывают на них. К тому же, по законам штата Калифорния, бегство от правосудия указывает на виновность.

– Знаю, – сказал Мейсон.

– Ты возьмешься за это дело, шеф?

– Это зависть от многих факторов.

– Каких, например?

– Например, был ли у нас здесь сегодня мистер Реймс?

Открылась дверь из приемной и появилась Герти.

– Мистер Мейсон, там пришел сержант Холкомб и заявляет, что должен немедленно вас увидеть по безотлагательному делу.

– Вот и ответ на твой вопрос, Делла, – усмехнулся Мейсон. – Пригласи его в кабинет, Герти.

Через минуту в кабинет в сопровождении трех полицейских вошел сержант Холкомб. Он широко расставил ноги, уперев руки в бока и улыбнулся адвокату.

– Здравствуйте, мистер Мейсон. У меня к вам несколько вопросов.

– Присаживайтесь, господин сержант. Чем могу помочь? Требуется совет в трудном деле? Я беру за консультацию пятьдесят долларов.

– Да, требуется совет, – с чувством собственной уверенности заявил Холкомб. – Однако, я надеюсь, что получу его бесплатно.

– Я вас слушаю.

– У вас есть в офисе какие-нибудь денежные суммы?

– На каком основании вы спрашиваете? – поинтересовался адвокат.

– Вот ордер на обыск, подписанный окружным прокурором Гамильтоном Бергером. Если у вас есть деньги, прошу сдать добровольно.

– У меня есть деньги, но почему я должен их сдавать?

– На основании ордера на обыск, – стараясь не выходить из себя, сказал сержант. – Предъявите деньги.

– Делла, достань, пожалуйста, из сейфа деньги, которые заплатил мистер Реймс в качестве предварительного гонорара.

Делла вынула из сейфа десять пачек десятидолларовых купюр, упакованных самодельными бандеролями из чистых полосок белой бумаги. Холкомб взял одну пачку, надорвал ее, быстро прошерстил, убеждаясь в сплошной нумерации купюр и с победным видом бросил пачку на стол.