Эллери Куин - Неизвестная рукопись Доктора Уотсона

С этими словами он покинул меня.

Эллери задумчиво отложил рукопись доктора Уотсона. Он не слышал, как щелкнул замок, открылась и закрылась входная дверь.

Когда он поднял голову, в дверях кабинета стоял инспектор Куин.

— Отец!

— Привет, сынок, — сказал инспектор с вызывающей ухмылкой. — Больше не мог там выдержать. И вот прибыл.

— Добро пожаловать домой.

— Не сердишься?

— Ты и так выдержал там дольше, чем я мог надеяться.

Инспектор вошел, бросил шляпу на диван и с чувством облегчения повернулся к сыну. Вскоре на его лице выразилось беспокойство.

— Ты отвратительно выглядишь. Что случилось, Эллери?

— Я чувствую себя отлично.

— Не морочь мне голову. Твой роман все еще не клеится?

— Да нет, все идет хорошо.

Но старого инспектора не так легко было провести.

— Давай выкладывай, — сказал он.

Эллери пожал плечами.

— И зачем только я родился в семье полицейского! Ну, ладно, действительно кое-что случилось. Переплетение событий — прошлых и современных. Развязался старый узел…

— Говори понятней.

— Приходил Грант Эймс.

— Знаю, принес тебе рукопись от неизвестной дамы.

— Рукопись увлекла меня. А теперь я в это дело влип.

— Ничего не понимаю.

Эллери вздохнул.

— Наверное, чтоб ты понял, надо все тебе рассказать по порядку.

И он долго рассказывал.

— Вот такие дела, отец. Она твердо верит в его невиновность. Она пронесла эту веру через всю свою жизнь. Мне думается, она не знала, что предпринять, пока ей вдруг не пришло в голову прибегнуть к моей помощи. Надо же!

— И что ты намерен предпринять?

— Я как раз собирался нанести ей визит, когда ты явился.

— Думаю, ты прав! — Инспектор Куин встал и взял рукопись из рук Эллери. — Насколько я понимаю, сын, у тебя просто нет другого выхода.

Эллери поднялся.

— Почему бы тебе не прочитать все самому, пока я съезжу?

— Именно это я и собирался сделать.

Он поехал на север, в Уэстчестер, по шоссе № 22 до Сомерса. Миновал деревянного слона на главном перекрестке — напоминание о том, что некогда там целую зиму стоял цирк. Проезжая графство Патнам, он подумал о героях революции — ему хотелось надеяться, что они где-то на небесах в обители героев.

Но все это было так, попутно… Всерьез он думал о старой даме, к которой ехал. Это были безрадостные мысли.

Наконец он свернул на короткую въездную аллею, ведущую к аккуратному маленькому коттеджу, вышел из машины и нерешительно направился к входной двери. Не успел он постучать, как дверь открылась, словно старушка поджидала его. Он предпочел бы, чтобы ее не было дома.

— Дебора Осборн Спейн, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. — Не так ли? Здравствуйте, миссис Спейн.

Конечно, она была очень стара. По его расчетам, ей, наверное, было под девяносто. Но ей могло быть уже и больше девяноста. В рукописи ее возраст в тот день, когда Холмс и Уотсон посетили замок Шайрс, был назван приблизительно.

Как у многих очень старых дам, особенно маленького роста и полных, ее лицо напоминало привядшее яблоко с остатком легкого румянца. Только глаза оставались молодыми. Они были ясными, смотрели прямо, и в них непроизвольно вспыхивал огонек оживления.

— Заходите, пожалуйста, мистер Куин.

— Вы не хотите называть меня просто Эллери, миссис Спейн?

— Я никак не могу привыкнуть к этой манере, — сказала она, вводя его в уютную маленькую гостиную, обставленную очень старомодно. Эллери показалось, что он очутился в Англии XIX века. — Я имею в виду американскую привычку мгновенной фамильярности. Впрочем, садитесь на то моррисовское кресло, Эллери, — извольте, если вы так хотите.

— Хочу. — Он сел и осмотрелся. — Я вижу, вы сохранили верность прошлому.

Она тоже уселась в старинное кресло и, казалось, утонула в нем.

— А что еще осталось у старой англичанки? — спросила она со слабой улыбкой. — Я знаю, что это звучит, как отвратительная англофилия. Но так трудно оторваться от своего, родного. В общем, мне здесь вполне уютно. А поездки в Нью-Рошелл, которые я иногда предпринимаю, чтобы полюбоваться розами Рейчел, скрашивают мое существование.

— Значит, это была Рейчел?

— О, да. Она сделала это по моей просьбе.

— Рейчел Хэгер ваша родственница?

— Она моя внучка. Будем пить чай?

— Не сразу, если вы не возражаете, миссис Спейн, — сказал Эллери. — У меня накопилось столько вопросов. Но прежде всего, — он сел на кончик стула, чтобы не прикасаться к кружевной салфеточке на спинке. — Вы видели его! Вы были знакомы с обоими. С Холмсом. С Уотсоном. Как я вам завидую!