Сергей Глазков - Ночной детектив

Суворов входит в кабинет. За столом сидит Мелкумян. Перед ним стоит початая бутылка с коньяком.

СУВОРОВ: С утра пораньше, Ашот?

МЕЛКУМЯН: Ошибаешься, Саша. У меня ещё вчерашние сутки не закончились. Не мог же я целую ночь просто так сидеть? А с хорошим коньяком и дежурство быстро прошло.

Суворов раскладывает на столе бумаги.

СУВОРОВ: За ночь ничего не произошло?

МЕЛКУМЯН: Нет. Все было тихо, как в библиотеке. Было, правда, пару приводов, но я их быстро разрулил. Вот коньяк армянский заработал. От благодарных земляков. Будешь?

СУВОРОВ: Не могу.

МЕЛКУМЯН: Как хочешь. А я буду.

Мелкумян наливает себе в стакан коньяк и не торопясь выпивает его маленькими глотками. Суворов, глядя на него, глотает слюну.

Кумач стоит на улице. Кухарьков выходит из магазина.

КУМАЧ: Что у тебя?

КУХАРЬКОВ: Поговорил с охранником. Он в десять выходил курить. Правда, не сюда, а во двор. У них там служебный вход. И видел, как трое парней грузились в «Жигули».

КУМАЧ: Ну?

КУХАРЬКОВ: Загрузились и уехали.

КУМАЧ: Он их запомнил?

КУХАРЬКОВ: Нет. Там нет освещения.

КУМАЧ: Бардак! Ну, хоть машину описать сможет?

КУХАРЬКОВ: «Жигули» зеленого цвета. Четверка.

КУМАЧ: Номер?

КУХАРЬКОВ: Не видел.

КУМАЧ: Ну, хоть что-то.

В дежурной части Хоменко любовно раскладывает на столе продовольственные припасы, принесенные из дома. Смотрит на продукты, достает мобильник, звонит. Говорит ласково:

– Эля, ты забыла положить сыр. Да нет, ничего. Не переживай, я обойдусь. Спасибо… А ты что делаешь?.. Да?.. А я дежурю. Работы – завались. Поесть некогда. А звания – другие получают. Ну, ничего, солнышко, будет и на нашей улице праздник… И я тебя очень.

Из здания, над парадным входом которого висит вывеска «Инвестбанк», выходят Кумач и Кухарьков. В руках фотографии и длинные банковские выписки.

КУМАЧ: Так, Стасик, что мы имеем в итоге?

КУХАРЬКОВ: Третье убийство за неделю.

КУМАЧ: Вот именно!

КУХАРЬКОВ: Они снимают с карточки жертвы деньги, а после их убивают.

КУМАЧ: Угу…

КУХАРЬКОВ: Грамотные. Посмотри, Кира, фотографии. Не одна камера наружного наблюдения их рожи не зафиксировала.

Кумач и Кухарьков рассматривают фотографии.

КУМАЧ: Ну, чуть-чуть бы выше голову задрал!

КУХАРЬКОВ: Что будем делать?

КУМАЧ: Значит так, Стас. Для всех участковых объявляется осадное положение. Нужно выяснить все точки, где стоят банкоматы. Те, которые работают ночью. И взять их под особый контроль. Это первое.

КУХАРЬКОВ: Кира, у нас нет людей, чтобы у каждого банкомата поставить.

КУМАЧ: Я сказал: под контроль, а не под охрану. Банкоматы можно проверить несколько раз в течение ночи.

КУХАРЬКОВ: Ясно.

Кумач и Кухарьков садятся в машину.

В дежурку входит полковник Осокин.

– Хоменко, что это за продовольственный магазин в дежурной части?

Хоменко вскакивает.

– Товарищ полковник, если бы у меня на погонах было четыре звездочки, а не три, я, может быть, по ресторанам ходил бы. А так приходится экономить: из дома сухой паёк приносить, чтобы от работы не отвлекаться.

ОСОКИН: Ты вообще соображаешь, что ты сейчас говоришь, Хоменко?

ХОМЕНКО: Где уж мне соображать, товарищ полковник. Это у нас опера и дознаватели: капитаны разные – с соображалками. А мы – люди маленькие. Нас – старших лейтенантов все обидеть норовят. И извинения, между прочим, никто потом не просит.

ОСОКИН: Хватит ныть, Хоменко. Где Кумач, где Кухарьков? Где Суворов? Где все?

ХОМЕНКО: Они мне не докладывают.

ОСОКИН: Немедленно разыщи их, и ко мне с докладом по делу о «ночных убийцах». Все ясно?

ХОМЕНКО: Так точно, товарищ полковник!

Осокин выходит. Хоменко провожает его взглядом.

Кумач садится за руль. Кухарьков – рядом. Кумач заводит машину. Она трогается с места.

КУМАЧ: Патрульным тоже нужно разработать маршрут движения, чтобы они за ночь побывали несколько раз во всех точках, где установлены банкоматы.

КУХАРЬКОВ: А если они в другом месте нападут?

КУМАЧ: Нет, Стас. Сдается мне, что эти ребята не профи, а так… Действуют импульсивно. Без какого либо плана. Грабят и убивают случайных людей.

КУХАРЬКОВ: Объясни?

КУМАЧ: Посмотри на банковские выписки.

Кухарьков разворачивает длинные банковские выписки.

КУМАЧ: Посмотри на суммы, которые они сняли перед убийством?

КУХАРЬКОВ: У Самохина – 8 тысяч. У Дубовой – 5 тысяч. У Белавина – 11 тысяч.