Владимир Полудняков - Телепат

– А что решило футбольное начальство?

– Решения пока нет, но напряжение нарастает. Перспектива ужасная – если в команде неизвестный никому игрок, то финал однозначный – снятие с чемпионата, дисквалификация на сезон, а то и на три. Может и другой вариант, но не намного легче – технические поражения во всех играх с участием Субботина, а это по очкам вылет во вторую лигу.

– Капитан, покажите еще раз ту запись, как девушка едва не была сбита машиной.– Смотрите, одно лицо с футболистом! – воскликнул генерал.

– Точно так, Субботин это, – подтвердил Трофимов.

В который раз Дроздов услышал фамилию, но только сейчас внутри что-то щелкнуло – «Субботин, Субботин…» и ахнул про себя – «Ван Ваныч, это же – Иван Иванович! И пропал примерно тогда же, когда прекратились у него контакты». В голове промелькнуло – «банды и футбол… несовместимо как-то… может совпадение этих Иванов…».

По тому, как пронзительно смотрели ему в лицо Полянский и Трофимов, Дроздов

понял, что потерял над собой контроль и его лихорадочные мысли выдали внутреннее

смятение.

– Вот что, парни, – генеральский голос вновь стал твердым, – соберите у меня здесь, в кабинете послезавтра в 15 часов всех, кто видел в лицо того неизвестного мужчину при необычных обстоятельствах: из садоводства с этими дорогами, женщину, чуть не попавшую под машину. Хотя ее не надо по записям и так ясно. А вот, что надо еще – найдите гаишника, мне как-то давно начальник ГИБДД рассказывал, как анекдот, эпизод с водителем – антирадаром… ограничимся пока этим. – И, почувствовав в наступившей тишине вопрос, тоном, не допускающим возражений, сказал: – По футбольному делу никого не звать, у нас этого, – кивнул на кассету, – достаточно. И еще, никому о мероприятии ни слова, ни в вашем отделе, ни в Управлении. Это приказ!

Нашли лейтенанта ГАИ Комарова без проблем. Он и бывшая председатель садоводства Дубцова, посмотрев видеозаписи, без колебаний опознали Субботина.

Теперь, зная кого надо искать, начальник главка подключил все возможности

розыска. Были установлены и негласно проверены все однофамильцы, но ни один не

был тем, кто так был ему нужен.

– …Алло, – сняла трубку Назарова и услышала:

– Мама Люба…

– Ванечка!– закричала она и разрыдалась, – Ты… где… откуда звонишь…

– От метро… иду домой…

– Сынок… как же так… ты куда пропал… с тобой все в порядке?!

– Все нормально…

– Никуда не уходи, сейчас приеду.

Поймав такси, Любовь Степановна примчалась через двадцать минут. Она обняла парня и не отпускала, пока не поверила своему счастью и успокоилась, увидев его таким же как и год тому назад: здоровый, красивый, ласковый, опрятный, в той же одежде. Разве что – новая шапочка, бейсболка, которую не успел снять.

На все вопросы, которыми она буквально закидала Ваню, он отвечал – не знаю, не помню. Назарова испугалась его состояния, но, глядя в родные, чистые, голубые глаза, сердцем поняла – сын, действительно, ничего не знает о пролетевшем для него и протянувшемся для нее времени.

– Завтра сходим в военкомат. Они год тебя разыскивали. Меня задергали, мол, скрываю тебя от армии. Сходим?

Ваня согласно кивнул.

Сняв с него бейсболку, Любовь Степановна погладила по волосам, и, посмотрев на изображение, достала из сумки маленькую шапочку:

– Ванечка, это твоя. В ней тебя привезли к нам в детский дом. Ношу все время с собой, как талисман. Верила, что поможет найти тебя, мой дорогой.

– Я ее никогда не видел… не помню…

– Так ведь и не мог. Я положила ее в шкаф, а когда меняли мебель, обнаружили ее между ящиком и стенкой шкафа. Как это получилось, ума не приложу, сама, бестолковая, сдвинула, наверное. Так и пролежала там пятнадцать лет. А как я искала-то ее. Ведь думала, не увижу тебя больше, – слезы снова залили ее лицо.

Ваня обнял ее и она затихла, подавляя судорожное дыхание.

– У меня остались как память эта шапочка и три те картины… Посмотри изображение на бейсболках одинаковое. Я когда нашла эту, детскую пыталась узнать, что за рисунок, чтобы найти фирму и, может быть, как-то найти твоих родителей. С кем только не консультировалась никто не смог объяснить, что это такое. Какие-то полукруги, ломаные спирали, ни одной буквы, иероглифа, цвет, как сказали специалисты, в разброс, никакой гармонии, хаотичное переплетение линий.

Ваня взял бейсболки, внимательно и долго смотрел на одну, на другую, закрыл глаза, словно запоминая изображения. Любовь Степановна заворожено наблюдала, ожидая его реакции и даже ей показалось, что он едва заметно вздрогнул, но…разочарованно вздохнула, когда он открыл глаза, пожал плечами и положил бейсболки на стол.