Эва и правда сначала едва не рассмеялась, а потом не без труда удержалась от слез. В эти дни одна неожиданность следовала за другой. Терри Ринг! Большой, неотесанный. Ей вдруг стало стыдно. Вот уж не к добру. А он рядом — живой, естественный, темпераментный. Никогда не знаешь, что он выкинет через минуту. Жизнь с ним была бы… Но Эва поспешила отогнать от себя эти мысли. Уж больно они нелепы! Что ей о нем известно? И к тому же она помолвлена с другим мужчиной.
— Конечно, я для вас какой-то чудак или проходимец. Так, комок грязи, — пробормотал Терри. — Без образования, ну, если не считать разных обрывков. В общем, уличные университеты. И манеры у меня не чета вашим. Угораздило же меня влюбиться в девушку на тысячи километров выше меня!
— Мне не нравится, когда вы так говорите: манеры, образование, воспитание. Что они, в сущности, значат? Карен Лейт смогла это доказать, — с горечью добавила Эва.
— А они мне, черт возьми, особо и не нужны, — огрызнулся он. — Со мной и без того все о'кей. И когда мне захочется узнать, какой ложкой или вилкой есть белугу, я сразу научусь, не беспокойтесь. И не такое осваивал!
— Я в этом не сомневалась, — пробормотала Эва.
— Ну что в нем особенного, в этом вашем, в крахмальной сорочке? Чем я хуже его? Ведь он от вас сбежал! Трус и подонок, вот кто он! Сделал ноги — и привет. Тоже мне мужчина!
— Прошу вас, Терри, — попыталась остановить его Эва. — Я не желаю слушать подобные вещи о докторе Скотте.
— Ну да, он из хорошей семьи. А я в семь лет воровал булки в пекарне и ночевал в доках. Что же, он кончил какой-то там мудреный колледж, получил ученую степень, знает, что и где ответить, и ублажает этих дамочек у себя в кабинете на Парк-авеню, а им того и надо.
— Что вы себе позволяете, Терри?! Хватит, замолчите! — холодно прервала его Эва.
— Послушайте, детка, забудьте, о чем я вам наболтал. — Он потер глаза. — Я настоящий осел. Прошу вас, забудьте.
Эва внезапно улыбнулась:
— Я не желаю ссориться с вами, Терри. Вы отнеслись ко мне лучше, чем кто-либо из всех… — Она взяла его за руку. — Я этого никогда не забуду.
— Извините, — шепнул Фанг на ухо Терри. — Телли, тебе идти.
— Что? Не мешай, Фанг, потом, попозже. Ты же видишь, я занят.
Но Фанг продолжал настаивать:
— Тебе идти, Телли, тебе идти!
Терри отвернулся, огляделся по сторонам, затем поднялся, подтянул узел галстука.
— Простите, Эва. Я сейчас вернусь. Вероятно, мне кто-то звонит.
Он вышел из зала вслед за китайцем, и Эва заметила, как они скрылись за аркой в соседней комнате.
* * *
Когда она открыла сумочку и достала пудру и губную помаду, то задумалась, отчего Эллери Квин решил разыграть такую сцену, чтобы поговорить с Терри. На мгновение мир снова показался ей враждебным, она почувствовала себя одинокой и беззащитной.
Эва неторопливо положила свежий слой помады на выпяченную нижнюю губу. Смотрясь в зеркало, она уловила, что Терри и Эллери остановились под аркой. Они о чем-то разговаривали. Лицо Терри было озабоченным.
Она также увидела, что Эллери передал Терри какой-то небольшой предмет. Ринг сунул его себе в карман.
Тайна! Очередная тайна. Эва продолжала красить губы: два слоя для четкого рисунка верхней губы, один — для нижней, и, пока ее мизинец разравнивал алое вещество, обводя все изгибы, она с горечью размышляла, чем же закончится разбирательство в полиции. Потом убрала помаду, попудрилась и принялась разглядывать свой нос, которым так восхищался Терри Ринг. Даже постаралась, конечно впопыхах и украдкой, улыбнуться, чтобы появились ямочки на щеках, и ощутила себя немного виноватой.
Мужчины вернулись с натянутыми улыбками, явно желая скрыть серьезность беседы. Терри оплатил счет, вручив Вею доллар с какой-то мелочью, и швырнул ему еще полдоллара. Китаец ловко поймал деньги на лету и положил в карман. А Терри взял Эву под руку и вывел ее на Пелл-стрит.
Мистер Эллери Квин вздохнул и присоединился к ним.
В пятницу утром Терри едва успел обнять Эву и поцеловать ямочку у нее на щеке, как его разбудила миссис Рабинович. Эта пожилая вдова ежедневно убирала его квартиру на Второй авеню и готовила ему обеды.
— А? Что? — пробурчал Терри и сел на кровати.
— Вас к телефону, — сообщила миссис Рабинович и начала решительно трясти его за плечи. — Вставайте, лежебока. И как вам не стыдно спать нагишом.
— Ладно, ладно, убирайся отсюда, Гвендолина, — заворчал на нее Терри, сбросив одеяло и простыни.
Читать дальше