Эллери Куин - Сердца четырех. Жила-была старуха

Этот Батчер, зеленоглазый, рыжий, с мальчишеской улыбкой и с великолепным пренебрежением к одежде, — Батчер выглядел как вполне обычный человек. А ведь это было божество из божеств! И, судя по фасаду дома и по убранству приемной, всякий ожидал бы продолжения знойной восточной роскоши, с гобеленами, изразцами, драгоценным инкрустированным деревом. Однако в кабинете на окнах не было штор, стены облицованы простой сосной, большой стол, на котором виднелись царапины, оставленные туфлями для гольфа, и следы от сигарет, стоял в окружении глубоких, мягких кресел; по комнате там и сям высились стопки желтой бумаги с неразборчивыми каракулями, снятые на мимеографе копии сценариев, коробки с фильмами, по стенам висели фотографии; книги на полках явно прошли не через одни руки; на столе гордо возвышалась видавшая виды пишущая машинка. Рядом стоял набитый бутылками небольшой переносной бар.

— Надо было видеть, как я выдирал отсюда весь хлам! — сказал жизнерадостно Вундеркинд. — Ну, ребята, садитесь. Выпьете?

— Это не по правилам, — простонал мистер Квин, падая в кресло.

— Что такое?

— Он говорит, ему душно, — встрял Алан Кларк.

— После того, как с ним поступили, ничего удивительного, — сказал молодой человек и стал распахивать окна. — Квин, как насчет виски? Сразу станет хорошо.

— Лучше коньяку, — ответил мистер Квин слабым голосом.

— Коньяк! — Вундеркинд обрадовался. — Сразу видно, что вы не следите за своим здоровьем. Коньяк поначалу расширяет сосуды, но потом они резко сужаются. Квин, ты не боишься тромбоза? И тем не менее знаете, что я сейчас сделаю? Открою пару бутылок «Наполеона» стодвадцатипятилетней выдержки, я их храню себе на свадьбу. Но для друзей!..

Мистер Квин уже был не рад, что попросил коньяку. Пока метался между предубеждениями и Вундеркиндовой ухмылкой, искуситель взял бутылку и разлил золотистый напиток в пузатые рюмки. О, дивный аромат!

— Ну а… т'перь за т'бя, — после первой бутылки предложил мистер Квин.

— Н-нет, за тебя, — возразил мистер Батчер.

Солнце дружелюбно заглядывало в окна, кабинет режиссера киностудии «Магна» был сплошное дружелюбие, коньяк — чистое благословение для дружбы, и сами они к этому времени стали закадычными друзьями.

— Батчи, малыш, то б'ла моя вина, — покаянно твердил мистер Квин.

— Нет-нет, дружище Эл, этт… я виноват, — бил себя в грудь мистер Батчер.

Кларка Батчер уже выпроводил. Уходил он в тревоге, поскольку о методах работы Батчера в Голливуде слагались легенды, и Кларк, как совестливый агент, не хотел оставлять своего клиента наедине с этим магом.

Опасался он не напрасно — его клиент уже готов был умереть за дело «Магны».

— Батч, че ж эт я прр т'бя так думал? — со слезами на глазах произнес мистер Квин. — Я-то думал, ты ф-форменная, законченная гнида.

— А я и есть гнида, — ответил Батч. — Че ж удивляться, что люди думают, Голливуд — это дерьмо… Такой прокол! Я буду посмешищем. Все надо мной будут смеяться.

Мистер Квин схватил в горсть свою рюмку, встал и заявил:

— Покажи мне первого, кто засмеется, я ему врежу в морду!

— Ты настоящий друг.

— Батч, никто же не знает! Вот мы и Алан Кларк. А больше — никто! — Мистер Квин щелкнул пальцами. — Черт поб'ри, вот Кларк и разболтает.

— Наверняка! А то ты не знаешь, все агенты крысы. Да пошли они…

— Грязный п-подонок! — поднимаясь со стула, гневно произнес мистер Квин. — З-завтра утром с-схожу в «Верайети» и в-все ул-лажу.

Мистер Батчер хитро посмотрел на него:

— С-садись, дружище. Я его оп-передил.

— Ну да? И как?

— Еще до вашего п-прихода п-позвонил в «Верайети» и все им в-выложил.

Мистер Квин с восторгом посмотрел на режиссера и похлопал его по спине. Тот похлопал его, и они крепко обнялись.

Второй секретарь застал их после того, как они выпили половину второй бутылки. Они сидели на полу и сочиняли сценарий фильма, где Эллери Ван Кристи, всемирно известный автор детективных рассказов, убивает всемирно известного продюсера Жака Бушере и навешивает это преступление на некоего Алана Кларквелла, подлого типа, отравляющего жизнь авторам.

Первый секретарь посовещался со вторым секретарем и, пока та бегала за сырыми яйцами и томатным соком, отвел пьяных собеседников в ванную комнату, уговорил их раздеться, затолкал под душ, включил холодную воду и поспешно удалился под вопли жертв.

Через час, налившись томатным сроком и поклявшись, что никогда больше не будут пить, продюсер и Эллери Квин вышли из ванной. Выглядели они как утопленники. Эллери сел на первый попавшийся стул и обхватил голову руками.