Эллери Куин - Трагедия Икс. Смерть Дон Жуана. Е=убийство

— Вы видели во время переезда кондуктора Чарлза Вуда?

— Нет.

— А вы бы узнали его, если бы увидели?

— Думаю, да. Я много раз видел его в трамвае. Кроме того, он запечатлелся в моей памяти во время расследования убийства Лонгстрита. Но уверяю вас, что я не видел его сегодня вечером.

Тамм достал из кармана коробок спичек, достал одну и зажег сигарету:

— Вы когда-нибудь говорили с Вудом, когда видели его в трамвае?

— Мой дорогой инспектор! — Вопрос, казалось, позабавил де Витта.

— Да или нет?

— Конечно нет.

— Итак, вы знали его в лицо, никогда с ним не говорили и не видели его сегодня вечером… Когда я не так давно ступил на паром, вы собирались сойти на причал. Вы знали, что произошел несчастный случай. Неужели вам не хотелось задержаться и узнать, что случилось?

Улыбка исчезла с губ де Витта.

— Нет. Я устал и торопился домой.

— Устали и торопились домой… — повторил Тамм. — Веская причина. Вы курите?

— Курю? — сердито переспросил де Витт и повернулся к окружному прокурору. — Это ребячество, мистер Бруно! Неужели я обязан подвергаться этому нелепому допросу?

— Пожалуйста, отвечайте, — холодно сказал Бруно.

Де Витт снова посмотрел на Друри Лейна, впрочем с тем же результатом.

— Да, — нехотя сказал он. В его глазах под полуопущенными веками мелькнул испуг.

— Сигареты?

— Нет. Сигары.

— Они у вас при себе?

Де Витт молча полез в нагрудный карман пиджака, достал дорогой кожаный портсигар с золотыми инициалами и протянул его инспектору. Тамм вытянул одну из трех сигар и обследовал ее. На сигаре была золотая лента с надписью: «Дж. О. де В.».

— Индивидуальный заказ, де Витт?

— Да. Сигары изготавливает специально для меня Уэнгас в Гаване.

— И ленты тоже?

— Конечно!

— Уэнгас надевает ленты на сигары? — допытывался Тамм.

— Что за нелепые мысли таятся у вас в голове, инспектор? — огрызнулся де Витт. — Да, Уэнгас надевает ленты на сигары, упаковывает их, отправляет мне по морю и так далее. Ну и что из этого?

Не ответив, инспектор Тамм вернул сигару в портсигар и положил его в один из своих бездонных карманов. Лицо де Витта вытянулось при столь вольном обращении с его имуществом, но он ничего не сказал.

— Еще один вопрос, де Витт, — дружелюбно заговорил инспектор. — Вы когда-нибудь предлагали кондуктору Вуду одну из этих сигар — в трамвае или еще где-нибудь?

— Теперь я понимаю, — медленно произнес де Витт. Никто не отозвался. Тамм с погасшей сигаретой во рту наблюдал за брокером тигриным взглядом. — Вы ведете ловкую игру и наконец поставили мне мат, а, инспектор? Нет, я никогда не предлагал кондуктору Вуду одну из этих сигар ни в трамвае, ни еще где-нибудь.

— Превосходно, де Витт, — ухмыльнулся Тамм. — Потому что я нашел одну из ваших изготовленных по особому заказу сигар с инициалами на ленте в жилетном кармане мертвеца!

Де Витт с горечью кивнул, словно предвидел это заявление.

— Насколько я понимаю, — осведомился он, — меня арестуют по обвинению в убийстве этого человека? — Брокер засмеялся стариковским смехом, похожим на кашель. — Полагаю, мне это не снится? Одна из моих сигар в кармане убитого! — Он опустился на ближайший стул.

— Никто не говорит об аресте, мистер де Витт, — официальным тоном начал Бруно.

В этот момент у двери появилась группа людей, возглавляемая мужчиной в форме капитана полиции. Бруно умолк и вопросительно посмотрел на офицера. Тот кивнул и отошел.

— Входите, ребята, — дружелюбно пригласил Тамм.

Вновь прибывшие медленно вошли в комнату. Один из них был ирландец-вагоновожатый Патрик Гиннес, который вел трамвай, в котором убили Лонгстрита. За ним последовал худощавый, убого одетый старик в фуражке с козырьком, назвавшийся Питером Хиксом, паромщиком на нью-йоркской пристани. Третьим был загорелый трамвайный инспектор, чей пост, по его словам, находился в конце маршрута, снаружи паромного терминала, возле Сорок второй улицы.

После них вошли несколько детективов, в том числе лейтенант Пибоди, за которым маячили широкие плечи сержанта Даффи. Глаза всех устремились на мертвое тело, лежащее на брезенте.

Бросив взгляд на останки Вуда, Гиннес судорожно глотнул и отвернулся. Казалось, его вот-вот стошнит.

— Можете опознать этого человека, Гиннес? — спросил Бруно.

— Боже, посмотрите на его голову… — пробормотал вагоновожатый. — Да, это Чарли Вуд.

— Вы уверены?

Гиннес указал дрожащим пальцем на левую ногу трупа. Брюки были смяты и разорваны бортом парома и сваями. Левая нога, за исключением носка и ботинка, была обнажена полностью. На икре виднелся длинный шрам, исчезающий под носком и имеющий причудливую изогнутую форму.