Эдуард Хруцкий - Приступить к ликвидации (сборник)

Данилов пробежал письмо еще раз. Есть зацепка, есть. Только ради этого стоило штурмовать этот дом. Он подумал о разговоре с начальником, и стало муторно на душе. Как человек самолюбивый, Иван Александрович не любил никаких замечаний. Все-таки странная служба у них. Строгая. И ценят тебя не за прошлое, а только за настоящее. Все, что ты сделал хорошего раньше, зачеркивается одной сегодняшней ошибкой. Потому что за каждым промахом человеческие жизни.

– Иван Александрович, – подошел начальник райотдела, – закончили обыск.

– Что нашли?

– Станок печатный, самодельный. На нем они отрывные талоны к карточкам делали. Только талоны не московские. Продуктов много, ценности, конечно, четыре комплекта офицерской формы старого образца, знаки различия военно-медицинской службы. Два пистолета «ТТ», патронов триста сорок штук, семьсот тысяч денег.

– Богато он жил, а, майор?

– Да уж. Под носом, можно сказать.

– Себя не вините. Таких людей ухватить трудно. Засаду оставлять не будем. Я не думаю, что после нашего сражения кто-нибудь придет сюда. Но посмотреть за домом следует.

– Сделаем.

Он долго смотрел на Данилова, постукивая карандашом по столешнице. И каждый удар неприятно и резко отдавался в голове Ивана Александровича.

Начальник молчал, тикали часы, карандаш стучал по столу. Пауза затягивалась, и Данилов мучительно ожидал начала разговора.

Он не снимал с себя вины сегодня, как, впрочем, и всегда. За много лет работы в органах он научился нести ответственность за свои поступки, но каждый раз, когда его вызывали на ковер, Данилов чувствовал себя маленьким реалистом, принесшим на урок дохлую крысу.

– Ты думаешь, Иван, что я буду кричать, ногами топать? Нет. Не буду. Потому что у тебя тогда козырь на руках окажется. Ты мне рапорт на стол: прошу, мол, отправить на фронт.

– Я не подам рапорта, ты же знаешь.

– А кто тебя знает, нынче все нервные. Плохо, Ваня, у тебя получилось. Неужели хотя бы одного живым взять нельзя было?

– А я разве говорю, что получилось хорошо? Сам знаю, что плохо. Хуже некуда.

– Тогда давай излагай диспозицию.

– Ты, пожалуйста, карандаш положи. А то этот стук в голове отдается.

– Извини.

Начальник положил карандаш, взял коробку спичек и начал крутить ее в руках.

«Психует, – подумал Данилов. – Держится на пределе». Зазвонил телефон, начальник поднял трубку:

– Да… Где?.. А для чего тебя уголовным розыском района поставили руководить? Ты хочешь, чтобы я приехал твоих карманников ловить?.. Что?.. Пусть твои лодыри по магазинам бегают… Ты знаешь, что такое для семьи карточки продуктовые на месяц?.. Через три дня доложишь… У меня все. – Начальник положил трубку, усмехнулся. – Вот наорал на Чумака, и легче стало. Слушай, на тебе лица нет. Говорят, ты там чудеса храбрости показывал.

Данилов поморщился, достал папиросу, закурил.

Они помолчали. Многолетняя дружба, прошедшая самые тяжелые испытания, накрепко связала их. И даже молчание иногда говорило больше, чем самые красивые слова.

– Я думаю так. Розанов был главарем всей группы. Какие-то люди, среди них один из банды Пирогова, грабили магазины, добычу свозили к Розанову. Кто эти люди, нам необходимо установить, и мы установим. Но цепочка складывается так. Розанов – Баранов. Баранов– пацаны – спекулянты. Туда Адвокат выкидывал малую толику. Так, деньги на мелкие расходы. Далее Розанов – бандиты с машиной. Это основное. Связь с ними поддерживал Витька Царевич. Самохину удалось кое-что выяснить, и прежде всего что Виктору Капытину не семнадцать, а девятнадцать лет. Я думаю, что фальшивую метрику, как и броню Баранову, изготовил Розанов. Он, как юрисконсульт ВОСа, то есть организации инвалидной, имел допуск к подобным бланкам. Этот Царевич был связным между Барановым – Розановым и бандой. Убитый на даче числится в картотеке наркомата, «работал» перед войной в Ленинграде, Громов Павел Петрович, кличка Матрос.

– Слушай, Иван, не слишком ли много бандюг залетных?

– А теперь они все залетные. Война.

– Я имею в виду Ленинград. Трое: Матрос, Слон и этот Андрей.

– Вот письмо при обыске я нашел интересное. – Данилов протянул начальнику конверт.

Тот взял его, вынул письмо, долго внимательно читал, потом зачем-то даже посмотрел бумагу на свет.

– Любопытный документ. Весьма любопытный. Судя по некоторым деталям, обстановка четко напоминает Ленинград. Надо сориентировать ЛУР, подготовь спецсообщение.