Ланиус Андрей - Охотился лис на жаворонка…

– Завтра около четырех клиент должен получить скромный гонорар, – сказал я. – Тысяч сто пятьдесят. Якобы с радио, за использование публикаций. Только без накладок. Все должно выглядеть натурально…

– А как же иначе, голубчик? – прохрипел Старик, и я понял, что он все организует в лучшем виде.

– Позвоню завтра после четырех. Всех благ!

– Бывай!

Закончив разговор, я снова открыл папку и всмотрелся в фотографию Касаева.

КЭП уже пытался решить дело полюбовно и подсылал к нему человечка с предложением о выкупе. В детали меня не посвящали, но сам факт моей командировки означает, что сделка не состоялась. А ведь этому газетеру, у которого не всегда наскребется в кармане на пачку приличных сигарет, сулили, наверняка, золотые горы. По крайней мере, дороже никто не дал бы. КЭП умеет быть щедрым, этого у него не отнимешь. Почему же Касаев отказался? Глаза-то у него смышленые… Еще одна загадка.

Однако же пора осмотреться.

Я сунул досье в «дипломат», оделся и вышел на улицу.

День был погожий, прозрачный. Вообще, сентябрь в Питере – по-моему, лучшая пора. Листва еще зелена, солнце ласково, ветер с Балтики легок и игрив… По крайней мере, всякий раз, когда я оказывался здесь в сентябре, погода благоприятствовала и делам, и отдыху, и любви.

Кстати, о любви. Надо бы вечерком заглянуть в какой-нибудь приличный бар и обзавестись симпатичной и покладистой подружкой на предстоящую неделю. Обязательно с квартирой. Впрочем, подойдет и комната в коммуналке. Кроме эмоциональной разрядки, мне крайне необходимо устроить временный тайник, о котором не подозревали бы ни КЭП, ни Старик. Я ведь тоже дальновидный…

Вглядываясь в лица и фигуры встречных женщин, я незаметно дошел до Литейного.

Где-то неподалеку должен находиться большой книжный магазин, если только его не переделали под какой-нибудь «Макдоналдс». Нет, еще не успели. И народу у книжных полок толпится немало. Не перевелись еще в Северной Пальмире любители словесности.

Выбрав с полдюжины сборников пословиц и поговорок, я наугад раскрыл один из них и прочитал: «Не ищи беды, беда сама тебя сыщет». Вот это верно!

Ну а теперь – в Дом журналистов, благо до него рукой подать.

* * *

Кафе, где, судя по досье, любил поханжить Касаев, выглядело по-домашнему уютным. Треть небольшого зала занимала стойка, вдоль стен стояли столы и легкие кресла, а справа от входа красовался затейливый камин.

Беглым взглядом я окинул присутствующих. Чем черт не шутит, а вдруг Касаев здесь? Но обошлось без сюрпризов.

Посетителей было немного, видимо, час пик еще не наступил.

За низеньким столиком у камина ворковала парочка, с левой стороны веселилась разношерстная компания, а в дальнем углу в одиночестве скучала броская брюнетка. Она вертела в руках бокал, не сводя с него нахмуренного взгляда. Пепельница перед ней была полна окурков. Рядом лежала пачка сигарет, кажется американских, и зажигалка.

Остановившись у стойки, я углубился в изучение меню, продолжая боковым зрением наблюдать за брюнеткой. Интересная женщина, что и говорить. Пожалуй, чуть за тридцать. Правильные черты лица. Красивые зеленые глаза, яркие губы. Элегантный костюм цвета морской волны… Но что-то подсказывало, что она знала лучшие времена.

Меня она, кажется, даже не заметила. Вот поднесла бокал к губам. Там-то и было на донышке, но она сделала полглотка и со вздохом отставила его. Потянулась к пачке, пошарила в ней длинными пальцами и извлекла последнюю сигарету. Нервным движением сунула ее обратно. Последний глоток, последняя сигарета… Очевидно, ей не хотелось уходить отсюда, но денег на продолжение не было. Возможно, она ждала, что появится кто-нибудь из знакомых, у кого можно перехватить до завтра или до понедельника. По всему чувствовалось, что она здесь не случайный посетитель, а завсегдатай.

Отчего бы не посодействовать даме, которая к тому же наверняка имеет отношение к журналистике, а значит, располагает полезной для меня информацией?

Я взял бутылку «Белого аиста», шоколадку поцветастее и пакетик фисташек. Запас сигарет был у меня в «дипломате».

Приблизившись к ее столику, я осведомился с подкупающей галантностью:

– Извините, я вам не помешаю?

Видимо, я оторвал ее от тягостных раздумий. Она исподлобья зыркнула на меня.

Ну и что же она могла увидеть? Импозантного сорокачетырехлетнего мужчину в расцвете сил, хорошо сохранившегося, с открытым взглядом серых глаз и высоким лбом интеллектуала. Выражение моего лица располагало к доверию, на таком лице невозможно представить ни гадливой ухмылки, ни пошлой гримасы. Несомненно, в мою пользу играли дорогой костюм с искоркой, модная сорочка и безупречный узел галстука. Бутылка хорошего коньяка и лакомства завершали картину.