Артур Конан Дойль: Приключение с высокородным клиентом

– Это мисс Китти Уинстер, – сказал Шинуэлл Джонсон, взмахом жирной руки указав на нее, словно представляя. – Чего она не знает… ну, да пусть сама за себя говорит. Отыскал ее меньше чем за час, мистер Холмс, после вашей весточки.

– Меня отыскать не трудно, – сказала она. – Преисподняя, Лондон, и вся недолга. Тот же адрес, как у Жирняги Шинуэлла. Мы старые знакомые, Жирняга, ты и я. Но, черт дери! Кто-то еще должен гореть в аду ниже нашего, если в мире есть справедливость! Тот, на кого вы охотитесь, мистер Холмс.

Холмс улыбнулся.

– Насколько понимаю, вы желаете нам удачи, мисс Уинтер.

– Если я могу помочь отправить его туда, где ему самое место, я с вами до последнего вздоха! – воскликнула наша посетительница в яростном запале. В ее побелевшем напряженном лице и в ее сверкающих глазах была такая исступленная ненависть, какую редко можно увидеть у женщины, а у мужчины – никогда. – Вам незачем заглядывать в мое прошлое, мистер Холмс. Обойдемся без него. Но я то, чем меня сделал Адельберт Грюнер. Если бы я могла свалить его! – Она судорожно вскинула руки. – Ах, если бы я могла низвергнуть его в ад, куда он столкнул столь многих!

– Вам известно, как обстоит дело?

– Жирняга Шинуэлл мне рассказал. Он нацелился еще на какую-то несчастную дурочку и на этот раз женится на ней. Вы хотите этому помешать. Ну, вы же, конечно, знаете предостаточно про этого дьявола, чтобы любая девушка в здравом уме закаялась переступить с ним церковный порог.

– Но она не в здравом уме. Она влюблена безумно. Ей все о нем рассказали. Ее ничто не трогает.

– Ей и про убийство говорили?

– Да.

– Господи! Ну и храбра она!

– Считает все это клеветой.

– Вы не могли бы представить доказательства ее глупым глазам?

– Ну, а помочь нам в этом вы не могли бы?

– Да разве ж я сама не доказательство? Если я встану перед ней и расскажу, как он со мной обошелся!

– А вы бы это сделали?

– Сделала бы? Еще как!

– Ну, стоит попробовать. Но он поведал ей большинство своих грехов и получил отпущение, и, насколько понимаю, для нее все решено.

– Спорю, всего он ей не сказал, – объявила мисс Уинтер. – Я краешком глаза видела одно-два убийства, кроме того, которое наделало столько шума. Он упомянет кого-нибудь в этой своей бархатной манере, а потом уставится на меня и скажет: «Месяца не прошло, как он умер». И это были не пустые слова. Только я в голову не брала. Понимаете, я же тогда сама его любила. Что бы он там ни творил, мне было все равно, вот как этой несчастной дурехе! Но вот одно меня встряхнуло. Да, черт дери, если бы не его ядовитый лживый язык, который объясняет и убаюкивает, я бы бросила его в ту же ночь. Его книжечка – книжечка в коричневом кожаном переплете с замочком и его золотым тисненым гербом снаружи. Думается, он в ту ночь перепил, не то он бы мне ее не показал.

– Так что же в ней было?

– Говорю вам, мистер Холмс, этот человек коллекционирует женщин и очень своей коллекцией гордится, ну, как те, кто собирает марки или бабочек. У него в этой книжке все. Снимки, имена, подробные описания, ну, словом, все о них. Мерзкая книжка, какую ни один мужчина, родись он хоть в сточной канаве, никогда бы не состряпал. А вот у Адельберта Грюнера есть такая книжка. «Души, которые я погубил». Он мог бы вытиснить это на переплете, если бы захотел. Ну, да это тут ни при чем. Книжка вам не поможет, а если бы и так, добраться вы до нее не доберетесь.

– Где она?

– Как, сэр, я могу сказать, где она сейчас? Я ушла от него больше года назад. А где он тогда ее прятал, я знаю. Он жутко аккуратен в некоторых своих привычках, ну, прямо кот! Так что, может быть, она все еще в ячейке старого бюро во внутреннем кабинете. Вы его дом знаете?

– Я был в кабинете, – ответил Холмс.

– Да неужто? Ну, вы времени не теряли, раз взялись за дело только нынче утром. Может, милый Адельберт повстречал ровню? Кабинет для приемов, он с китайской посудой – в большом стеклянном шкафу между окнами. А позади его стола есть дверь во внутренний кабинет, маленькую комнату, где он хранит бумаги и все такое.

– И он не боится грабителей?

– Адельберт не трус. Этого про него и злейший враг не скажет. Он умеет о себе позаботиться. На ночь включается сигнализация против взломщиков. Да там ничего ценного для взломщиков нет. Разве что он утащит всю эту шикарную посуду!

– А что от нее толку? – сказал Шинуэлл Джонсон тоном эксперта. – Никакой скупщик не польстится на то, чего ни переплавить, ни продать нельзя.