Артур Конан Дойль - Приключение в «Лесных Буках»

– Ну, при чем тут его склонности? – воскликнул я.

– Мой дорогой Ватсон, вы как врач постоянно узнаете про склонности ребенка, изучая его родителей. Неужели вы не видите, что обратное верно точно так же? Я частенько получал первое понятие о характере родителей, наблюдая их детей. Наклонности этого ребенка указывают на жестокость жестокости ради, и унаследовал ли он их от своего улыбающегося отца, как я подозреваю, или от матери, бедной девушке, оказавшейся в их власти, это равно ничего хорошего не сулит.

– Вы совершенно правы, мистер Холмс, я уверена! – вскричала наша клиентка. – Мне на память приходят тысячи случаев, убеждающих меня, что вы попали в точку. Ах, не будем терять ни секунды и выручим бедняжку!

– Нам следует быть осмотрительными, так как мы имеем дело с очень хитрым человеком. До семи часов мы ничего предпринять не можем. В этот час мы присоединимся к вам и вскоре разберемся с этой тайной.

Свое обещание мы сдержали и добрались до «Лесных Буков» ровно в семь, оставив нашу двуколку у придорожного трактира. Купа деревьев, чья темная листва бронзовела в лучах заходящего солнца, позволила сразу узнать нужный нам дом, даже если бы на пороге не стояла улыбающаяся мисс Хантер.

– Удалось? – спросил Холмс.

Откуда-то снизу донесся громкий стук.

– Это миссис Толлер в погребе, – ответила наша клиентка. – Ее муж храпит на коврике в кухне. Вот его ключи, вторые к ключам мистера Ракасла.

– Вы отлично все устроили! – воскликнул Холмс одобрительно. – А теперь указывайте дорогу, и мы скоро положим конец этому черному делу.

Мы поднялись по лестнице, отперли дверь, прошли по коридорчику и оказались перед забаррикадированной дверью, которую описала мисс Хантер. Холмс перерезал веревку и убрал перекладину. Затем он испробовал все ключи, но дверь не отперлась. Изнутри не доносилось ни звука, и лицо Холмса посуровело.

– Надеюсь, мы не опоздали, – сказал он. – Думаю, мисс Хантер, нам лучше войти туда без вас. А теперь, Ватсон, нажмите на дверь плечом, и поглядим, не сумеем ли мы проникнуть внутрь.

Дверь, старая и трухлявая, сразу же уступила нашему натиску. Бок о бок мы ввалились в комнату. Она была пуста. Из мебели только маленькая кровать с тюфяком, столик и корзина с постельным бельем. Световой люк в потолке был открыт, и пленница исчезла.

– Тут произошло что-то очень скверное, – сказал Холмс. – Красавчик догадался о намерениях мисс Хантер и забрал свою жертву.

– Но как?

– Через люк. Сейчас посмотрим, как он это устроил. – Холмс подтянулся и выбрался на крышу. – Да-да! – воскликнул он. – К карнизу прислонен конец длинной легкой лестницы. Вот как он это проделал.

– Не может быть, – сказала мисс Хантер. – Когда Ракаслы уехали, никакой лестницы тут не было.

– Значит, он вернулся и забрал ее. Говорю же вам, он хитрый и опасный субъект. Я не очень удивлюсь, если это его шаги я слышу сейчас на лестнице. Думается, Ватсон, вам стоит достать ваш револьвер.

Он еще не договорил, как в двери появился мужчина, очень дородный и дюжий, с тяжелой тростью в руке. Мисс Хантер взвизгнула при виде его и прижалась к стене, но Шерлок Холмс одним прыжком оказался перед ним.

– Злодей! – крикнул он. – Где твоя дочь?

Толстяк взглянул по сторонам, а затем на люк.

– Это я у вас должен спросить, – взвизгнул он. – Воры! Воры и соглядатаи. Попались, а? Вы в моей власти, и я вам покажу! – Он повернулся и кинулся вниз по лестнице со всей быстротой, на какую был способен.

– Он бежит за собакой! – вскричала мисс Хантер.

– При мне револьвер, – сказал я.

– Надо закрыть входную дверь! – крикнул Холмс, и мы все трое кинулись вниз по лестнице. Мы только-только достигли прихожей, как услышали собачий лай, а затем агонизирующий вопль и глухое рычание, наводившее жуть. Из боковой двери, пошатываясь, вышел мужчина с багровым лицом.

– Господи! – охнул он. – Кто-то выпустил пса. А он уже два дня не кормлен. Быстрей, быстрей, а то поздно будет.

Мы с Холмсом выбежали наружу и завернули за угол дома, а Толлер торопливо ковылял за нами. На земле извивался и стонал Ракасл, а в его горло погрузилась черная морда огромного изголодавшегося пса. Подбежав, я разнес выстрелом его череп, и он рухнул на своего хозяина, все еще смыкая острые белые клыки в жирных складках его горла. С большим трудом мы разомкнули их и отнесли его, живого, но тяжко истерзанного, в дом. Уложили на диван в гостиной и отправили протрезвевшего Толлера сообщить о случившемся его жене. Я сделал что мог, чтобы облегчить ему боль. Мы все стояли возле него, когда дверь открылась и в комнату вошла высокая костлявая женщина.