Артур Конан Дойль - Приключение с большим пальцем инженера

Но я человек упрямый и особенно охотно берусь за дело, если есть какие-то препятствия. Я подумал о пятидесяти гинеях, о тяжелом пути, который проделал, и о неприятной ночи, видимо ожидающей меня. Так все это было зазря? С какой стати мне сбегать, не выполнив заказа и без оплаты, мне положенной? А потому с твердостью – хотя ее поведение подействовало на меня сильнее, чем я хотел признать, – я продолжал покачивать головой и твердить о моем намерении остаться тут. Она хотела возобновить свои мольбы, но тут вверху хлопнула дверь и на лестнице послышались шаги двух человек. Она секунду прислушивалась, затем всплеснула руками в отчаянии и исчезла так же внезапно и бесшумно, как появилась.

Вошли полковник Лизандер Старк и коренастый коротышка с реденькой бородкой, пучками торчащей из складок его двойного подбородка. Он был мне представлен как мистер Фергюсон.

«Мой секретарь и управляющий, – сказал полковник. – Кстати, мне кажется, уходя, я закрыл за собой эту дверь. Боялся, как бы вас не продуло».

«Напротив, – ответил я. – Мне пришлось приоткрыть дверь, так как в комнате немного душновато».

Он бросил на меня очередной сверлящий взгляд.

«В таком случае лучше безотлагательно перейти к делу, – сказал он. – Мы с мистером Фергюсоном отведем вас к машине».

«Так я надену шляпу?»

«Нет, не надо. Она в доме».

«Как? Вы копаете валяльную глину в доме?»

«Нет, нет! Тут мы ее только прессуем. Но неважно, от вас нам нужно только, чтобы вы осмотрели машину и объяснили нам, что с ней не так».

Мы вместе поднялись наверх – полковник впереди с лампой, управляющий и я позади него. Старый дом оказался настоящим лабиринтом с коридорами, проходами, узкими винтовыми лестницами и низенькими дверями, пороги которых были истерты поколениями тех, кто их переступал. Ни ковровых дорожек, ни намеков на мебель выше первого этажа, а штукатурка на стенах пообсыпалась, и сырость просачивалась внутрь, зеленея пятнами плесени. Я пытался придать себе беззаботный вид, насколько мог, но ни на миг не забывал предостережения той дамы, пусть и пренебрег ими, и не спускал глаз с моих двух спутников. Фергюсон выглядел угрюмым молчаливым человеком, но по немногим его словам я заключил, что он хотя бы мой соотечественник. Полковник Лизандер Старк наконец остановился перед низкой дверцей и отпер ее. Внутри оказалось маленькое квадратное помещение, где нам втроем было никак не поместиться. Фергюсон остался снаружи, а меня полковник провел внутрь.

«Мы теперь, – сказал он, – находимся внутри гидравлического пресса, и для нас было бы крайне неприятно, если бы кто-нибудь его вдруг включил. Потолок этой каморки на самом деле – низ опускающегося поршня, и он надавливает на этот металлический пол с силой, равной многим тоннам. Небольшие горизонтальные цилиндры с водой принимают эту силу на себя и передают ее, многократно увеличивая, известным вам способом. Машина на ходу, однако в ее механизме есть какие-то помехи, уменьшающие давление. Может быть, вы любезно ее осмотрите и покажете нам, как ее наладить».

Я взял у него лампу и внимательно осмотрел машину. Она поистине была гигантской, способной обеспечивать колоссальное давление. Однако, когда я вышел наружу и опустил рычаги, управляющие ею, свистящий звук сразу же помог мне понять, что маленькая течь вызывает отток воды через один из боковых цилиндров. Обследование выявило, что одна из резиновых манжет на головке стержня съежилась и полностью не заполняет паз, по которому двигалась. Совершенно очевидно, это и была причина потери мощности. Я объяснил суть полковнику и управляющему, которые выслушали меня со всем вниманием, а затем задали несколько практических вопросов, как им эту неполадку устранить. Объяснив им это, я вернулся в нижнюю камеру машины и хорошенько ее осмотрел, чтобы удовлетворить мое любопытство. С первого взгляда стало очевидно, что их история о валяльной глине была полнейшей выдумкой – нелепо было бы поверить, что столь мощный пресс предназначался для столь незначительной операции. Стены были деревянными, но пол представлял собой большую железную выемку, а наклонившись его осмотреть, я увидел, что он весь покрыт металлическим налетом. Я нагнулся еще ниже и начал скрести налет, чтобы определить его, но вдруг услышал приглушенное восклицание по-немецки и увидел наклонившееся надо мной лицо полковника, столь напоминающее череп.

«Что вы тут делаете?» – спросил он.

Я был рассержен, что он обманул меня хитрой историей, и сказал: