Александр Вейнгольд - Хоккейный гамбит

Может быть, советский нападающий Александр Мальцев (именно он был № 10 в Суперсерии-72) победно вскинул клюшку в знак восхищения красотой забитого Хендерсоном гола? В это просто невозможно поверить, учитывая хамски-грубое поведение сборной канадских профессионалов в прошлом, 6-м матче, когда они совершенно сознательно нанесли серьёзную травму самому близкому другу Мальцева, лучшему советскому нападающему Суперсерии-72 Валерию Харламову (6-1, 1:01:44-46), так что тот не смог из-за этого даже выйти на поле в 7-й игре. Кроме того, буквально только что закончилась обоюдным двойным удалением по 5 минут самая настоящая драка между канадцами и другим советским нападающим, Валерием Михайловым (7-2, 47:35 по 48:30). Чему же тогда так радовался при виде забитого канадцами гола опытный советский хоккеист, олимпийский чемпион Александр Мальцев? Радовался настолько, что непроизвольно вскинул клюшку победным жестом, которым он обычно отмечал почти каждую свою заброшенную шайбу!

Заинтригованный странным поведением Мальцева, я решил (в полном соответствии с рекомендациями Шерлока Холмса!) повнимательнее вновь вглядеться в события последних минут 7-го матча Суперсерии-72. Прежде всего мне показалось, что весьма странен и весь эпизод, предшествовавший голу Хендерсона, – странен благодаря на удивление слабой игре советских хоккеистов. Действительно, получив шайбу невдалеке от своей синей линии (7-2, 54:59), окружённый всеми четырьмя бывшими в тот момент на поле советскими игроками, канадец беспрепятственно пересёк красную линию (55:00), затем беспрепятственно въехал в советскую зону защиты (55:02), где детским приёмом пробросил шайбу за спину двух находившихся перед ним защитников советской сборной (55:02) и в падении (55:04) забросил шайбу в ворота Третьяка. Находившиеся перед Хендерсоном защитники Цыганков и Васильев, пятясь назад, не только не попытались элементарным силовым приёмом остановить рвавшегося к их воротам соперника – более того, как хорошо видно на записи (55:03), в нужный момент Цыганков покинул своё место, как будто специально освобождая дорогу канадцу для того, чтобы тот вовремя успел сначала дотянуться до проброшенной им шайбы, затем обработать её и бросить по воротам Третьяка. В завершение всего этого странного эпизода Мальцев и вскинул победно свою клюшку…

Невероятный грубейший промах Цыганкова и не менее странный радостный жест Мальцева – как говорил в таких случаях Шерлок Холмс, «И то и другое наводит на мысли, вместе же они почти неоспоримы» («Дьяволова нога»).

В шахматах существуют задачи на кооперативный мат, в которых чёрные помогают белым поставить мат своему же королю: теория хоккейного заговора начала постепенно овладевать моим разумом.

Весьма странным был также и сам по себе факт, что в самом конце седьмой игры, за 3 минуты и 45 секунд до финального свистка, при вполне устраивавшем СССР счете 3:3, обеспечивавшем общую победу в Суперсерии, за воротами канадцев произошла уже упомянутая нами безобразная драка, потенциально способная в любой момент перерасти в мордобой команды на команду. Как нечто подобное вообще могло произойти? Ведь такие инциденты в принципе были неприемлемыми для советской идеологии любительского спорта, они считались атрибутом спорта профессионального, рассчитанного на жаждущую развлечений непритязательную аудиторию проклятого капиталистического общества, в котором, как учили большевики, «Homo homini lupus est»!

В вышедшей в 2010 году книге «Александр Мальцев» автор Максим Макарычев указывает, что по признаниям советских хоккеистов, в те времена у игроков сборной СССР имелась жёсткая установка не реагировать на возможные грубости канадцев. (Макарычев 2010, 1). Как же тогда за 3 минуты и 45 секунд до окончания седьмой встречи офицер Советской армии Борис Михайлов позволил себе ввязаться в первую в Суперсерии-72 серьёзную драку, подставив этим под угрозу ещё и намечавшееся вскоре торжество советского хоккея? В написанной по горячим следам книге «Хоккейное откровение» тогдашний тренер сборной команды профессионалов Харри Синден свидетельствует, что когда Михайлов неожиданно вместо кулаков несколько раз коньками пнул Бергмана, все канадцы пришли в бешенство… И далее тренер канадцев прямо указывает, что взаимное удаление до конца игры Михайлова и Бергмана, после которого в обеих командах осталось по четыре полевых игрока, открыло дорогу Хендерсону (Sinden 1972, 104–105).