Джозефина Белл - Смерть на каникулах

После ленча Дэвид и Джилл вернулись к себе в Хэмпстед. Отлетевшее переднее крыло кое-как закрепили, но двигатель работал идеально и вроде бы не пострадал от удара.

– Что тебя дернуло влезть в эту драку? – поинтересовался Дэвид, застряв в очередной пробке и болезненно ощущая любопытные взгляды на пострадавшее крыло.

– Боялась, что Дьюхарст сбежит. Не могла допустить, чтобы он победил тебя в последний момент, когда ты так старался, чтобы его поймать. Конечно, никуда бы он не делся, но я поступила импульсивно.

– Милая, я тебя обожаю.

– Дэвид, ты слыхал новость? Мне Джудит сказала.

– Новость! В «Денбери» что-то случилось, кроме убийства, что квалифицируется как новость?

– Да. Мисс Фосетт помолвлена со своим мистером Хиллом.

– Мисс… а, медсестра! Правда? Интересно, когда она нашла время во всей этой неразберихе. Но нет ничего более эгоистичного, чем любовь, правда, дорогая? Посмотри на мое бедное крыло. Только я не назвал бы это новостью. Это неизбежное развитие.

– Вот как? Может быть, вспомнишь наше пари, заключенное в первом антракте пьесы, – или оно для тебя тоже новость? Вы мне должны пять соверенов, доктор Дэвид Уинтрингем.

Перед обедом мистер Ридсдейл сказал ученикам в столовой небольшую речь. Это время он выбрал, считая, что, как только они начнут набивать животы, никакие слова до них уже не дойдут. И он преуспел. Те, кто провел уик-энд с родителями, приняли его новости спокойно и быстро забыли. Полиция уехала, актерский грузовик покинул аллею, и мысли учеников были заняты личными проблемами и событиями, которых за это время появилось достаточно.

Но Алистер Уинтрингем и Брюс Притчард страдали от наступившей обыденности. Уик-энд выдался неповторимый, и они были достаточно взрослыми, чтобы понимать это. Они брели к павильону, видя перед собой мрачную перспективу игр в крикет, работы и учебы, протянувшуюся до туманных горизонтов летних каникул, на еще шесть долгих недель.

– Только-только внутрисеместровые каникулы закончились, – горько произнес Притчард, ища свою биту. В крикет он играл не очень хорошо, что не способствовало улучшению его настроения.

– Я много чего хотел спросить еще у дяди Дэвида, – пробурчал Алистер. – А теперь даже не знаю, когда его увижу.

– Напиши ему, – неуверенно предложил Притчард.

Алистер не ответил; предложение было слишком далеким от жизни. Пристегнув щитки, он встал.

– Это все очень хорошо для таких, как Кокер-самый-младший, – недовольно пожаловался он. – Ему здесь еще не меньше пяти лет быть. А я в конце года ухожу. И ни одного шанса, что у нас до этого снова случится убийство.

Ридсдейлы стояли рядом у окна своей гостиной. Колледж затих изнутри, но бурлил снаружи – там слышались звуки игры в крикет и молодые голоса. Рука Чарльза Ридсдейла лежала на плече жены.

– Что ж, дорогая, это было страшное время, но должен сказать, что меня очень поддержали все наши сотрудники и, естественно, ты. Это уж само собой. – Джудит накрыла его руку своей. – А все же, думаю, мы должны быть благодарны за одну вещь. На нас обрушился самый ужасный хаос, какой только можно вообразить, и мы вышли из него практически невредимыми. Вряд ли подобное событие может повториться в одном и том же колледже.

– Искренне надеюсь, что нет! – отозвалась Джудит. – Но как бы там ни было, – продолжила она мечтательно, слушая далекие звуки ударов кожи по дереву, – каким бы ни было это событие, матчу учеников с отцами оно помешать не смогло.