Джо Алекс: Нарушенный покой Хозяйки Лабиринта

— Знаю, Джо, я закончила! И теперь свободна, как птица. Ты уже завтракал?

— Нет, моя прелесть, и Хиггинс теперь очень переживает за гренки.

— Ах, какая жалость, что тебе придется огорчить его еще больше. Я звоню тебе, чтобы пригласить к себе на завтрак.

— Отлично! А как твой папирус?

— Я же говорю, что только что закончила его расшифровку.

— Ты тоже работала ночью? — радостно воскликнул я.

— Джо, я не вставала из-за стола в течение последних двадцати четырех часов. И теперь умираю от голода.

— Буду у тебя через полминуты…

Приняв такое невыполнимое решение, я побежал в ванную, на ходу потирая небритый подбородок.

С новой стрижкой, в облегающих черных брючках и белой полотняной блузке Кэрол была похожа на гибкого, загорелого пятнадцатилетнего мальчишку. Глаза ее лучились так, как это бывает только в детстве.

— Слушай, ты выглядишь так, как будто сто лет ничего не делала! Что же это начнется на симпозиумах, если все ученые будут похожи на тебя?

— Не понимаю, о чем ты… — Кэрол рассмеялась, но тут же лицо ее приняло самое серьезное выражение. — Я прошу тебя, выслушай меня. Ты просто обязан узнать всю эту историю! Ни о чем другом я и думать не могу. — Она решительно высвободилась из моих объятий. — Хочешь верь, хочешь нет, но если то, что я поняла из папируса, окажется правдой, то можно считать, что мисс Кэрол Бэкон внесла свою посильную лепту в историю нашей цивилизации.

Я понимающе кивнул головой.

— Еще коллега Шекспир писал, что совершенно необходимо самому хорошо отзываться о себе, ибо другие за нас этого, с такой же уверенностью, никогда не сделают. До сегодняшнего дня я считал тебя человеком скромным и…

— Перестань, Джо! Я скромная. Скромная и очень голодная. — И она исчезла на кухне.

Постояв какое-то время, тупо глядя на закрывшуюся за ней дверь, я вздохнул и медленно направился в столовую. Сев у сервировочного столика, я закрыл глаза. Было тепло и тихо. Где-то неподалеку играло радио…

Когда с завтраком было покончено, мы, захватив чашки с крепким кофе, перешли в маленькую светлую комнату, которая одновременно являлась спальней Кэрол и ее рабочим кабинетом. Подойдя к письменному столу и осторожно приподняв белую марлю, Кэрол извлекла оттуда продолговатый предмет небольших размеров.

— Осмотри его внимательно. Только, умоляю, Джо, осторожно!

Она подвинула ко мне бурый потемневший лист, покрытый с обеих сторон тонким стеклом, скрепленным прозрачной клейкой лентой.

Я склонился над папирусом. Его покрывали ровные, красивые, слегка поблекшие греческие буквы, местами совершенно неразборчивые. Внизу был виден рисунок, изображавший стоящую женщину в длинной, закрывающей ступни одежде. В широко разведенных руках она сжимала каких-то тварей, напоминающих змей. Голову женщины украшала тройная, четко заштрихованная тиара, на которой сидела птица со сложенными крыльями. Рисунок сохранился гораздо лучше, чем текст, видимо, из-за того, что во время тысячелетнего пребывания в земле он находился в середине свитка, далеко от его поверхности.

Приблизив лицо почти вплотную к рисунку, я прочитал надпись у ног женщины: Атана Погниа Ветры Голуби Лабиринт.

Оторвавшись от папируса, я взглянул на Кэрол:

— Мой греческий, конечно, оставляет желать лучшего, но все же мне кажется, что это не классический древнегреческий язык?..

Кэрол смотрела на меня широко открытыми от удивления глазами.

— Джо, ради Бога, откуда ты знаешь об этом?

— Не знаю. Я догадываюсь только, что Атана — это не ошибка, а просто древняя форма имени Афина. Ведь человек, имевший столь великолепный почерк, должен был знать, как пишется такое известное имя?..

— Так… Какие еще выводы?

— Не требуй слишком много от скромного автора детективных романов. Словом Потниа , как мне кажется, пользовался Гомер применительно к богиням. Его можно перевести как госпожа, хозяйка, не так ли? — Я снова присмотрелся к папирусу. — Таким образом, подпись под рисунком гласит: Атана, Госпожа Ветров, Голубей и Лабиринта.

Я поднял голову и ухмыльнулся.

— Так вот почему ты столько времени потратила на этот папирус… — удовлетворенно протянул я. — Конечно! Хозяйка Лабиринта, главное божество жителей Крита!

Кэрол взяла в руки папирус. Какое-то время она молча смотрела на меня, ничем не выдавая своих чувств. Затем неожиданно рассмеялась.