Артур Рив - Крейг Кеннеди

– Вы когда-нибудь слышали о яде кобры или использовали его в своей медицинской работе? – небрежно спросил он.

Доктор Росс удивленно повернулся в кресле.

– Почему бы и нет, – быстро ответил он. – Вы знаете, что это тест на заболевания крови, один из самых последних обнаруженных и используемых параллельно со старыми тестами. Он известен как тест на яд кобры Вейля.

– Вы часто им пользуетесь?

– Н—нет, – ответил он. – Моя практика обычно не лежит в этом направлении. Правда, я пользовался им не так давно, один раз. У меня на попечении пациент, хорошо известный клубный человек. Он пришел ко мне изначально…

– Арнольд Мастерсон? – спросил Крейг.

– Да… Откуда вы знаете его имя?

– Догадался, – лаконично ответил Крейг, как будто знал гораздо больше, чем хотел сказать. – Он был другом миссис Мейтленд, не так ли?

– Я бы сказал, что нет, – без колебаний ответил доктор Росс. Он был вполне готов говорить без всяких уговоров. – Обычно, – доверительно объяснил он, – профессиональная этика запечатывает мои уста, но в данном случае, поскольку вы, похоже, так много знаете, я могу рассказать больше.

Я едва знал, принимать это за чистую монету или нет. Тем не менее, он продолжал:

– Миссис Мейтленд, как я уже намекал, является тем, что мы, специалисты, назвали бы сознательно фригидной, но бессознательно страстной женщиной. Как интеллектуальная женщина, она подавляет природу. Но мы верим, что природа утверждает и будет утверждать себя. Часто вы обнаружите, что интеллектуальную женщину необоснованно влечет к чисто физическому мужчине – я имею в виду, говоря в целом, а не в конкретных случаях. Я полагаю, вы читали Эллен Ки? Что ж, она хорошо выражает это в некоторых вещах, которые она написала о родстве. А теперь не поймите меня неправильно, – предупредил он. – Я говорю в целом, а не об этом отдельном случае.

Я внимательно следил за доктором Россом. Когда он так говорил, он был самым очаровательным человеком.

– Миссис Мейтленд, – продолжил он, – была очень обеспокоена своими снами, как вы, несомненно, слышали. На днях она рассказала мне еще один сон. В нем на нее, казалось, напал бык, который внезапно превратился в змею. Я могу сказать, что я попросил ее записывать свои сны, а также другие данные, которые, как я думал, могли бы быть полезны при изучении и лечении ее нервных расстройств. Я с готовностью предположил, что не сон, а что-то другое, возможно, какое-то воспоминание, которое он вызвал, беспокоило ее. Путем тщательных расспросов я выяснил, что это была… разорванная помолвка.

– Так… – подсказал Кеннеди.

– У быка-змеи, призналась она, было получеловеческое лицо – лицо Арнольда Мастерсона!

Неужели доктор Росс отчаянно отводил подозрения от себя? – подумал я.

– Очень странно… очень, – размышлял Кеннеди. – Это снова напомнило мне. Не могли бы вы дать мне образец этого яда кобры?

– Конечно. Извините, я принесу вам немного.

Едва доктор закрыл дверь, как Кеннеди начал тихонько расхаживать по комнате. В приемной, которая теперь была пуста, стояла пишущая машинка.

Крейг быстро пробежался по клавишам машины, пока не получил образец каждого символа. Затем он полез в ящик стола и поспешно сунул несколько чистых листов бумаги в карман.

– Конечно, мне вряд ли нужно предупреждать вас об этом, – заметил доктор Росс, когда вернулся. – Вы так же хорошо, как и я, знакомы с опасностью, связанной с неосторожным и ненаучным использованием яда.

– Да, и я очень вам благодарен, – сказал Кеннеди.

Мы стояли в приемной.

– Вы будете информировать меня о любом прогрессе, которого добьетесь в этом деле? – спросил доктор. – Это усложняет, как вы можете себе представить, мое общение с миссис Мейтленд.

– Я буду рад помочь, – ответил Кеннеди, когда мы ушли.

Час спустя мы оказались в красиво обставленной холостяцкой квартире в фешенебельном отеле с видом на нижний вход в парк.

– Мистер Мастерсон, я полагаю? – спросил Кеннеди, когда стройный, жизнерадостный, моложавый старик вошел в комнату, в которой мы ждали.

– Это я, – улыбнулся он. – Чем обязан этому удовольствию?

Мы разглядывали различные диковинки, с помощью которых он превратил комнату в настоящее логово знатока.

– Вы, очевидно, много путешествовали, – заметил Кеннеди, на время избегая вопроса.

– Да, я вернулся в эту страну всего несколько недель назад, – ответил Мастерсон, ожидая ответа на первый вопрос.

– Я приехал, – продолжал Кеннеди, – в надежде, что вы, мистер Мастерсон, сможете пролить некоторый свет на довольно странный случай с мистером Мейтлендом, о смерти которого, я полагаю, вы уже слышали.