Гастон Леру - Тайна желтой комнаты. Заколдованное кресло

Рультабий водил руками и носом вдоль стен, сложенных из толстого кирпича . Покончив со стенами, он стал ощупывать ловкими пальцами поверхность желтых обоев, потом добрался и до потолка – чтобы достать до него, ему пришлось взобраться на стул, поставленный на туалетный столик; так, на этой хитроумной лесенке, он облазил всю комнату. Покончив с потолком, на котором он внимательно изучил след от другой пули, Рультабий подошел к окну и так же внимательно оглядел прутья решетки и ставни, удостоверившись, что они были крепкими и никто к ним не прикасался. После этого он с удовлетворением сказал «уф» и добавил, что «теперь он спокоен».

– Вы только представьте себе: нашу бедную, дорогую мадемуазель убивали, а она была заперта! И звала нас на помощь! – простонал папаша Жак.

– Да, – молвил юный репортер, вытирая лоб, – это верно: Желтая комната, ей-богу, была заперта, словно сейф .

– Вот именно, – подхватил я, – эта тайна самая удивительная из всех, какие я знаю даже в области воображения . В «Убийстве на улице Морг», например, Эдгар По не сумел придумать ничего подобного. Правда, место преступления тоже было достаточно замкнуто, и человек не мог убежать оттуда, но зато было окно, в которое могла проскользнуть обезьяна, повинная в этом двойном убийстве… [6] Конан Дойл описывает подобную тайну, если можно так выразиться, в новелле, которая называется «Пестрая лента». В закрытой комнате совершено ужасное преступление. Что сталось с тем, кто его совершил? Шерлок Холмс не замедлит обнаружить преступника, ибо в комнате было вентиляционное отверстие размером с монету в сто су, но его оказалось достаточно, чтобы туда могла проникнуть Пестрая лента, или змея-убийца. – Примеч. автора. Однако здесь-то ведь и речи нет ни о каком отверстии. При закрытой двери и закрытых ставнях, в чем мы убедились, да еще при закрытом окне, в чем мы тоже не преминули удостовериться, и муха не пролетела бы ни туда, ни обратно!

– Правда, правда! – соглашался Рультабий, все еще вытирая лоб, не просыхавший от пота, который катился, видимо, не столько от недавних физических усилий, сколько от сильного умственного напряжения. – Правда! Это великая, и прекрасная, и очень любопытная тайна!

– Божья тварь, – проворчал папаша Жак, – да-да, Божья тварь и та, соверши она преступление, не смогла бы ускользнуть отсюда… Да вот она! Слышите? Тише!

Папаша Жак подавал нам знаки, чтобы мы молчали, а сам, протянув руку к стене в направлении ближайшего леса, прислушивался к чему-то.

– Ушла, – сказал он в конце концов. – Придется ее убить… Очень уж она зловещая, эта тварь… хотя ничего не скажешь – Божья тварь и есть, она приходит по ночам на могилу святой Женевьевы, и никто не осмеливается трогать ее, все боятся, как бы матушка Молитва не рассердилась и не накликала беды…

– А большая она, эта Божья тварь?

– Да почитай что с крупную таксу… чудище, доложу я вам. Я уж, грешным делом, думал, не она ли это вцепилась нашей бедной мадемуазель в горло… Только Божья тварь не носит башмаков, не умеет стрелять из револьвера, и у нее нет такой ручищи! – воскликнул папаша Жак, кивнув на отпечаток красной руки на стене. – Да и потом ее-то мы тоже заметили бы, и она тоже была бы заперта в комнате и во флигеле точно так же, как человек!

– Разумеется, – сказал я. – Раньше, прежде чем я увидел Желтую комнату, мне тоже казалось: а не кот ли это матушки Молитвы?

– И вам тоже! – воскликнул Рультабий.

– А вам? – спросил я.

– Мне – нет. Конечно, нет… Как только я прочел статью в «Матен», я сразу понял, что ни о каком животном и речи быть не может! А теперь готов поклясться, что здесь произошла ужасная трагедия… Однако, папаша Жак, вы ничего не говорите нам ни о найденном берете, ни о носовом платке.

– А чего говорить-то? Следователь их забрал, – нерешительно произнес тот.

Репортер очень серьезно сказал:

– Лично я не видел ни платка, ни берета и все-таки отважусь сообщить, какие они на вид.

– Ну и хитрец же вы…

Папаша Жак смущенно кашлянул.

– Платок – большой, синий, в красную полоску, а берет – старый баскский, в точности такой же, как этот, – добавил Рультабий, показывая на головной убор папаши Жака.

– И верно… Да вы, я вижу, кудесник.

Папаша Жак попытался рассмеяться, но у него ничего не вышло.

– Откуда вы знаете, что платок был синий в красную полоску?

– Потому что, если бы он не был синим в красную полоску, то его вообще бы не нашли!