Филлис Дороти Джеймс - Лицо ее закройте. Изощренное убийство

– Я вам не предлагаю закурить. Или выпить по поводу нашей встречи. Знаю, что у вас не заведено пить с теми, кто может быть на подозрении. – Он бросил цепкий взгляд на Дэлглиша – посмотреть, как тот прореагирует, но, не получив ответа, раскурил трубку несколькими мощными затяжками и заговорил: – Не стану тратить впустую вашего времени и говорить, как ужасно случившееся. В голове не укладывается. И тем не менее кто-то ее убил. Сжал горло и задушил. Ужасно жаль миссис Макси. Девушку, конечно, тоже, но я, естественно, думаю о живых. Стивен позвал меня в семь тридцать. Девушка была мертва, сомневаться не приходилось. Насколько я могу судить, смерть наступила за семь часов до того. Полицейский хирург знает точнее, чем я. Девушка не была беременной. Я осматривал ее на этот предмет и знаю. Но деревенские прежде всего заподозрили именно это. Они всегда готовы услышать самое скверное. Тогда был бы мотив преступления – для кого-то.

– Если уж думать о мотиве, – ответил Дэлглиш, – давайте начнем с помолвки со Стивеном Макси.

Доктор заерзал на стуле.

– Чушь все это. Парень – болван. У него ни пенса за душой нет, кроме того, что он зарабатывает, а это мизер. Конечно, когда отец умрет, кое-что ему перепадет, но старые семьи живут и держат хозяйство на основном капитале, им и продать-то нечего. Правительство изо всех сил старается, облагая налогами все, что у них есть. А этот прохвост Доход жиреет за счет не поддающихся налогам махинаций. С ума нас сводит! Ну да это не ваша проблема. Можете мне поверить, Макси не в состоянии на ком-нибудь сейчас жениться. А где, он рассчитывал, Салли будет жить? Останется со свекровью в Мартингейле? Дурак всегда сам напрашивается, чтобы его к психиатру отвели.

– Из всего из этого явствует, – сказал Дэлглиш, – что этот брак был бы для семейства Макси стихийным бедствием. А следовательно, несколько человек были заинтересованы, чтобы он не состоялся.

Доктор с вызовом перегнулся к нему через стол:

– Ценой убийства девчонки? Чтобы младенец остался не только без отца, но и без матери? За кого вы нас принимаете?

Дэлглиш не ответил. Факты оставались неоспоримыми. Кто-то убил Салли Джапп. Кто-то, кого не остановило даже присутствие спящего ребенка. Но он отметил, что доктор не отделяет себя от Макси. «За кого вы нас принимаете?» Кому предан доктор Эппс, не оставляет сомнений.

В маленькой комнатке становилось все темнее. Сопя от напряжения, доктор потянулся через стол и включил лампу. Она была на штативе, и он терпеливо ее налаживал, чтобы свет падал на руки, а лицо оставалось в тени. Дэлглиш почувствовал усталость, предстояло еще уйму дел переделать, пока кончится рабочий день. Он сказал о главной причине своего визита:

– Мистер Саймон Макси – ваш пациент, если не ошибаюсь?

– Конечно. Всегда был. Сейчас ему уже не поможешь. Вопрос времени, нужен хороший уход, и только. В основном за ним ухаживает Марта. Да, он мой пациент. Совершенно беспомощный. Прогрессирующий атеросклероз с целым букетом других болезней. Если вы думаете, что он мог забраться наверх и прикончить горничную, вы ошибаетесь. Сомневаюсь, подозревал ли он вообще о ее существовании.

– Но если не ошибаюсь, вы прописывали ему снотворное на протяжении последнего года?

– Хорошо бы, не говорили вы это свое «если не ошибаюсь». Вы отлично знаете, что я прописывал. Никто из этого секрета не делал. Не пойму, правда, какое оно имеет отношение к убийству. – Внезапно он напрягся. – Не хотите же вы сказать, что сначала ей дали снотворное?

– У нас еще нет эпикриза, но, похоже, дали.

Доктор не стал прикидываться, что не понимает:

– Плохо.

– Да уж мало хорошего. И есть другие настораживающие детали.

Дэлглиш рассказал доктору, что снотворное пропало, рассказал, где Салли якобы нашла таблетки, что Стивен сделал с десятью таблетками, о том, что пузырек нашли на лужайке, где искали клад. Когда он закончил, в комнате повисла тишина. Доктор осел на стуле, казавшемся слишком изящным для его плотной, мощной фигуры. Он заговорил низким, дрожащим голосом, и в нем послышались старческие, усталые нотки:

– Стивен не сказал мне. Но из-за этого праздника возможности не было толком поговорить. Может, решил, что от меня мало пользы. Я должен был знать, понимаете. Он не мог позволить себе такую небрежность. Его отец… мой пациент. Я знаю Саймона Макси тридцать лет. Принимал его детей. Врач должен знать своих пациентов, знать, когда им нужно помочь. Я оставлял лекарства – раз в неделю. Даже не всегда заходил к нему в комнату в последнее время. Не видел в этом смысла. Не понимаю, куда смотрела Марта. Она ухаживала за ним, все делала. Должна же была она прознать про эти таблетки. Если Салли сказала правду.