Энтони Горовиц - Совы охотятся ночью

– Вы читали роман? – спросила я.

– Да.

– Ну и?

Локк вытянул ноги и задумался. Меня поразило, что он ведет себя непривычно вежливо, даже дружелюбно. Впрочем, его обида всегда была направлена не на меня лично, а на Алана Конвея, и не без веской причины. Алан попросил его помочь в подготовке материала для книг, а взамен вывел полицейского в виде довольно комичного персонажа – инспектора Реймонда Чабба. Чабб и Локк: производитель замков и замок [6] Lock (англ.) – замок. . Смекаете? Еще он создал гротескную пародию на жену Локка, которая появляется во второй книге серии, «Нет покоя нечестивым». Впрочем, тут я судить не берусь, поскольку лично с этой женщиной никогда не встречалась. Вероятно, после смерти Алана Локк решил простить мне участие в этом деле. Возможно, помогало и то обстоятельство, что его двойник не появлялся на страницах романа «Аттикус Пюнд берется за дело».

– Мне эта книга показалась обычным хламом, – спокойно заявил полицейский. – Вам известны мои взгляды на детективную литературу.

– Вы выражаете их весьма решительным образом.

Необходимости вновь озвучивать свои воззрения не было, но Локк не удержался:

– Романы о сыщиках, вроде тех, что кропал Алан Конвей, не имеют ничего общего с реальной жизнью, и, если люди, читающие оные, считают иначе, это говорит не в пользу их ума. Максимум, на что способны частные детективы, это проследить за вашим сыном-подростком или выяснить, с кем спит ваш муж. Да и убийство происходят обычно не в деревенских коттеджах или в поместьях и не на морских курортах, если уж на то пошло. «Аттикус Пюнд берется за дело»! Назовите мне хоть что-нибудь из этого романа – одну-единственную деталь, которая не являлась бы полной чушью. Голливудская актриса покупает дом в сельской глуши. Эта история с бриллиантом. Кинжал на столе в гостиной. Да я вас умоляю! Как только вы видите на столе нож или кинжал, то сразу понимаете – дело кончится тем, что он окажется в чьей-то груди.

– Это еще Чехов заметил.

– Кто, простите?

– Русский драматург. Согласно его высказыванию, если в первом акте пьесы на стене висит ружье, то в последнем оно непременно должно выстрелить. Он тем самым давал понять, что каждая деталь истории должна иметь смысл.

– А он, часом, не говорил, что детективная история обязана быть недостоверной и заканчиваться полным вздором?

– Как я понимаю, вы не догадались, кто там убийца?

– Даже и не пытался. Я книжонку-то эту прочитал исключительно в надежде, что там и впрямь может обнаружиться хоть что-то, имеющее отношение к исчезновению Сесили Трехерн. Однако, как выяснилось, только время зря потратил. Ну и хлам!

– Книга разошлась по миру полумиллионным тиражом. – Не знаю, с чего я вдруг поднялась на защиту Алана Конвея. Возможно, защищала таким образом саму себя.

– Ну, мисс Райленд, вам известны мои мысли на сей счет. Вы превращаете убийство в игру и предлагаете читателям принять в ней участие. Как фамилия инспектора полиции из романа «Аттикус Пюнд берется за дело»? Крол. Видимо, потому, что у него кроличьи мозги. Он ведь круглый идиот, правда? Никогда ничего не делает как надо. – Локк стукнул тяжелыми костяшками пальцев по столу. – Вы наверняка горды собой. Полмиллиона экземпляров инфантильной дребедени, превращающей преступление в банальную вещь и подрывающей веру в силу закона.

– У вас сложилось собственное мнение насчет детективной литературы, но мне кажется, что вы заблуждаетесь, старший суперинтендант. С повышением вас, кстати. Не думаю, что книги Алана причинили кому-либо вред, за исключением меня, конечно. Люди наслаждаются ими и прекрасно понимают, что хотят получить, читая детективы. Им требуется не столько настоящая жизнь, сколько побег от нее. И Бог свидетель, в наши дни все мы в этом нуждаемся. Что мы имеем в реальности? Круглосуточные новости. Фейковые сенсации. Политики, обзывающие друг друга лжецами и только в этом не грешащие против правды. Наверное, есть что-то утешающее в книге, где все в мире, в котором развивается действие, ну буквально все, встает на свои места и ведет вас к непреложной истине.

В дискуссию Локк вступать не стал.

– Зачем вы здесь, мисс Райленд? – спросил он. – По какой причине приехали в Мартлшем-Хит?

– Ну, вообще-то, я собиралась попросить вас показать мне старые документы по делу Штефана Кодреску. С тех пор прошло восемь лет, и они уже никому не интересны. Мне хотелось бы увидеть отчеты криминалистов, материалы допросов и все такое.