Дороти Ли Сэйерс - Девять погребальных ударов

«…если пятый колокол следует за седьмым, а седьмой за шестым, то они – ведущие, в то время как им предшествует перезвон второго, третьего и четвертого колоколов. Но если шестой и седьмой звонят вместе без участия пятого, то тогда…»

Голова лорда Питера снова опустилась на грудь, и на сей раз ничто не помешало ему погрузиться в сон.

Проснулся он от колокольного звона.

Мгновение его светлость никак не мог припомнить, где находится и что происходит, но потом откинул одеяло, сел на кровати, всклокоченный и пристыженный, под спокойным взглядом Бантера.

– О господи! Я заснул! Почему вы меня не разбудили? Они начали без меня.

– Миссис Венаблз распорядилась, чтобы вас не беспокоили до половины двенадцатого. А преподобный велел передать вам, милорд, что перед службой они ограничатся перезвоном в шесть колоколов.

– Который час?

– Почти одиннадцать, милорд.

Едва только эти слова сорвались с губ Бантера, перезвон начал стихать, и Джубили начал свой пятиминутный бой.

– Проклятье! – воскликнул Уимзи. – Так не годится. Мне непременно нужно попасть в церковь и послушать проповедь. Подайте мне щетку для волос. Снегопад не прекратился?

– Не только не прекратился, но и усилился, милорд.

Поспешно приведя себя в порядок, лорд Питер сбежал вниз по лестнице. Бантер, как и подобает преданному слуге, последовал за ним. Выйдя на улицу, они добрались до церкви в свете электрического фонарика Бантера и вошли внутрь в тот момент, когда под сводами раздались последние звуки органа. Хор и священник заняли свои места, и Уимзи, заморгав от ударившего ему в глаза желтоватого света, заметил в отдалении семерых звонарей, сидевших на поставленных в ряд стульях. Питер осторожно пробрался к ним, а Бантер, заранее выяснив, кто где сидит, прошел к скамье в северном нефе и уселся рядом с Эмили. Старый Эзекайя Лавендер поприветствовал Уимзи надтреснутым смехом, а потом протянул ему молитвенник и опустился на колени.

– Возлюбленные мои братья…

Уимзи поднялся с колен и огляделся. Охваченный благоговейным трепетом, он вдруг ощутил себя маленьким и незначительным в этом величественном помещении, заполненном людьми, пришедшими на службу, несмотря на метель и стужу. Внимание всякого, кто переступал порог этого святилища, сразу привлекали широкий неф, утопающие в полумраке боковые приделы, высокий купол, который совершенно не портили проглядывавшие из-под лепнины тонкие ребра свода, чудесный уединенный алтарь со стрельчатой аркой и пятью узкими окнами, выходящими на восток. Исходящее от всего этого великолепия мягкое свечение не оставило равнодушным и его светлость. Взгляд Уимзи скользнул по нефу и перекочевал на изящные колонны, верхушки которых расходились в стороны, подобно струям фонтана, и плавно перетекали в широкие легкие арки, поддерживавшие верхний ряд окон, освещавших хоры. Его светлость замер в восторге и восхищении. Там, в высоте, тускло мерцая в полумраке позолоченными локонами и крыльями, парили ангелы, херувимы и серафимы, устремляя взгляды к небесам и словно пытаясь взмыть еще выше.

– Господи! – с благоговением выдохнул Уимзи, а потом тихо прошептал: – «И воссел на херувимов, и полетел, и понесся на крыльях ветра». [8] Псалом 17:11.

Мистер Эзекайя Лавендер больно ткнул своего товарища под ребра, и Уимзи вдруг понял, что прихожане вновь начали молиться, в то время как он один все еще стоит разинув рот. Его светлость поспешно зашелестел страницами молитвенника, чтобы подхватить слова молитвы. Со стороны он наверняка выглядел как слабоумный или язычник, никогда прежде не видевший молитвослова, поэтому мистер Лавендер помог отыскать нужную страницу и принялся громко читать псалмы ему на ухо.

– Хвалите его с тимпаном и ликами, хвалите его на струнах и органе…

Пронзительные голоса одетых в стихари хористов эхом отзывались под сводами храма, и ангелы, казалось, вторили им своими позолоченными устами.

– Хвалите его на звучных кимвалах, хвалите его на кимвалах громогласных…

– Все дышащее да хвалит Господа! Аллилуйя.

Близилась полночь. Святой отец подошел к ступеням алтаря и произнес своим мягким, хорошо поставленным голосом короткое обращение, в котором призывал славить Господа не только с помощью струн и органа, но и с помощью сладкоголосых колоколов этой прекрасной, горячо любимой церкви. В своей речи он ненавязчиво упомянул о присутствии в церкви заезжего странника – «только не оборачивайтесь, чтобы посмотреть на него, поскольку это будет неучтиво», – которого Провидение послало на помощь. Питер Уимзи зарделся, священник произнес слова благословения, и, когда орган снова заиграл, Эзекайя Лавендер зычно крикнул: