Игорь Росоховатский - Шляпколовы. У тебя есть друзья (повести)

Кузьма Ерофеевич крепко пожал Юре руку и вручил коробочку. Это была незатейливая самодельная шкатулка. На крышке написано: «Первая зарплата».

Юра растерялся. Он вертел в руках шкатулку и говорил без конца:

— Спасибо, спасибо, спасибо.

Юра подошел к большому зданию на площади Богдана Хмельницкого. Все здесь было так же, как и в тот день, когда он познакомился с подполковником Котловским. Смотрел вдаль грозный гетман с высоты вздыбленного коня. Прыгали воробьи, фотограф снимал группу экскурсантов.

Вспомнил Юра, с какой тревогой входил он первый раз в управление милиции, и улыбнулся. Позвонил по телефону подполковнику Котловскому и услышал в трубке знакомый хрипловатый голос:

— Слушаю вас. Подполковник Котловский.

— Это я, Чижик, — взволнованно произнес Юра и затих. Сейчас Семен Игнатьевич скажет: «А, Юра Чижик! Почему так долго не приходил?»

— Какой Чижик? — послышалось в трубке.

— Ну, Юрий Чижик, — сказал Юра, и настроение у него изменилось.

— По какому делу? — сухо спросил тот же голос. — Говорите, пожалуйста, внятно, гражданин Чижик.

Юра уныло объяснил:

— Чижик, Юрий Викторович… по делу шайки Яшки — Волка. Я вам принес деньги, долг.

— А, Юра Чижик! Заходи, заходи, — послышались долгожданные слова.

Он прошел по длинному коридору к кабинету подполковника. Из кабинета выходил высоченный старший лейтенант, и в открытую дверь Юра увидел Котловского. Семен Игнатьевич кивнул головой, и Юра подошел к нему.

В правой потной руке он держал скомканные бумажки.

— Вот долг принес, товарищ подполковник. Вы мне из фонда давали.

— Прежде всего, здравствуй, — сказал Семен Игнатьевич, протягивая ему руку.

Юра поспешно сунул деньги в карман и пожал подполковнику руку. Потом вынул деньги и положил на стол.

— Как живешь, Чижик? Кузьма Владимирович говорил, что из тебя, может быть, выйдет толк, — Он заметил недоумение у Юры на лице и спросил: — Обиделся, что не сразу узнал тебя? Бывает. Дел много.

Юра не успел рассказать о своих новостях, как раздался телефонный звонок.

— Введите, — сказал подполковник в трубку и подмигнул Юре: — Сейчас увидишь старого знакомого.

Милиционер ввел в кабинет Колю Климова. Арестованный заискивающе улыбнулся.

— Добрый день, гражданин подполковник. Вот и соседа у вас встретил. Привет, Юра!

Он протянул руку, но Юра спрятал свою в карман.

Коля не обиделся. Он жалобно подмигнул Юре и обратился к Котловскому:

— Хоть у него спросите. Я ж раньше никогда… Он меня знает…

— Знаю. А лучше бы не знать, — сказал Юра и повернулся к подполковнику: — До свидания, Семен Игнатьевич. Большое спасибо.

— До свидания. Смотри же, не подведи.

Юра мялся, не уходил. Наконец проговорил вполголоса:

— Семен Игнатьевич, знаете, как я благодарен вам! Если от меня что нужно, только скажите.

— Хорошо, — серьезно ответил подполковник.

На заводе Юру ожидала новость. На месте старого разваленного станка, на котором он работал; стоял новенький «СЗС», точно такой же, как у Миши и у Кузьмы Ерофеевича!

— Будешь теперь работать на нем, — сказал Миша.

— Спасибо, — Юра с силой потряс ему руку.

— Спасибо говори не мне, а Кузьме Владимировичу. Если бы не он, не видать бы тебе нового станка еще месяц. Наш старичок выступил на партийном собрании и так сказал, что все попритихли. Забыли, мол, о том, как сами начинали работать. Юнцов, которые только учатся, ставите на старые станки. А там ведь и опытный рабочий норму не вытянет. Кузьме Владимировичу никто не возражал.

— А что, его боятся, да? А он депутат? — спросил Юра.

— Он вообще замечательный человек. Старый большевик. Всю жизнь проработал на этом заводе. Когда уходил на пенсию, в приказе записали: «За безупречную долголетнюю работу занести навечно в списки коллектива завода». Навечно! Как Героев Советского Союза. Вот он какой — наш старик! А ты заметил, как с ним Кузьма Ерофеевич разговаривает? С уважением. Они друг друга давно знают. Когда-то Кузьма Владимирович был в парткоме и за нашего мастера заступился, против директора, своего друга, пошел. Он всегда за правду. Он тогда директору прямо так и сказал: «Не кричи. Правда — она говорит тихо. Ее голос хочу услышать. И помни: у нас одна правда. И для тебя, и для беспартийных».

Юра внимательно слушал Мишу и думал: «Может, и у них будет такая дружба? Чтоб на долгие годы и по-настоящему…»

— Заговорил я тебя, — спохватился Миша, — пора работать.