Глэдис Митчелл - Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала

Все присутствующие знали, что упоминание поведения было сделано из-за Амарис Кауз, которая в возрасте двадцати одного года сбежала из городка Уэлин-Гарден, приятного, тихого и спокойного, в отвратительный лондонский Блумсбери. Там, вызывающе опровергая предсказания семейных пророков, к числу которых относилась и сама тетушка Паддикет, Амарис продолжала наслаждаться жизнью среди художников всецело развязным – по мнению ее ближайших и (предположительно) самых дорогих людей, – раздражающим и успешным образом.

– Сто фунтов? – спросила Присцилла, могучим напряжением воли справившаяся с игривым настроением. – Вы очень добры, тетушка. Я бы купила…

– Новые вечерние платья и the dansant [1] Дансант – танцы, танцевальный вечер. – Прим. ред. , – произнес ее нераскаявшийся брат Гилари, пряча улыбку за ладонью. – Веселее, сестра, – добавил он шепотом. – Злобная старая кошка.

Тетушка Паддикет взглянула на него с раздражением – порой ее слух был необычайно острым.

– Конечно, если ты вдруг станешь наследником моего состояния, племянник, – заметила она тоном, который намекал, что подобное событие воспринимается как маловероятное, – то ты будешь иметь полную свободу передать что угодно из имущества сестре. Я далека от того, чтобы комментировать твою предполагаемую щедрость.

Подталкиваемое невозмутимым Годфри Йеомондом кресло с богатой родственницей покинуло столовую. Миссис Йеомонд, улыбаясь обычной, никогда не меняющейся вялой улыбкой, двинулась следом. Остальные члены семьи остались сидеть с отвисшими челюстями.

Слово взял Мальпас.

– Будь я проклят! – воскликнул он, и другие мрачно кивнули.

– Старческое слабоумие, – вздохнул Фрэнсис, качая головой. – Бедная старая дама.

– Разумеется, она не могла говорить всерьез, – буркнул Гилари. – Международные соревнования! Боже!

Присцилла снова начала смеяться.

– Ну и кто будет отдуваться теперь? – спросила она, проявляя сестринское благородство.

Мальпас Йеомонд перечитал письмо тетушки Паддикет в четвертый раз.

– Она определенно проработала все очень тщательно, – сказал он. – Мне прыжок в высоту, Фрэнку – в длину, Гилари – диск, ее приемному внуку – копье, Браун-Дженкинсу прыжок с шестом, а Каузу – ядро.

– И что мы будем делать? – спросил Гилари.

– Мы вполне можем отправиться туда, как она предлагает, и посмотреть, в чем смысл, – произнес Фрэнсис. – Я полагаю, что Браун-Дженкинсы и Каузы тоже приедут.

– Не представляю, что заставило Мэри выйти замуж за типа с фамилией Браун-Дженкинс, – усмехнулся Годфри Йеомонд.

Семейство сидело за обеденным столом в первый вторник апреля.

– Почему бы ему не быть мужчиной, оставить себе Дженкинса, а Брауна отложить? – продолжил он, с хмурым выражением лица разглядывая содержимое своего винного бокала.

Кроткая миссис Йеомонд, единственный человек за столом, обращавший внимание на реплики своего мужа, покачала головой.

– Или он, конечно, мог отложить Дженкинса и остановиться на Брауне, дорогой, – заметила она.

– Я бы хотел, чтобы ты, отец, написал и тем и другим и выяснил, что они собираются делать, – сказал Фрэнсис. – Мы не намерены тащиться в Гемпшир и потеть там, изображая идиотов, если Браун-Дженкинсы и Каузы не присоединятся.

– Следовало бы держать старую даму в доме, – мрачно буркнул Мальпас.

– Хорошо, я поеду и всех повидаю, – кивнул Годфри, решив наконец, что в портвейне нет яда. – Всегда лучше говорить лицом к лицу. Отправлюсь прямо завтра. Так лучше. Они живут менее чем в двадцати милях друг от друга, а обиталище Дженкинсов чуть дальше тридцати миль от нас, так что я смогу заехать ко всем в один день, если не проводить в каждом доме слишком много времени.

– Я полагаю, – уныло протянул Мальпас, – если другие люди захотят участвовать в этом чертовом тупом замысле, то и нам придется лезть в ту же бочку.

– Смотри на проблему иначе, мой мальчик, – отозвался его отец. – Это исключительно вопрос того, какая ветвь семьи унаследует около половины миллиона фунтов.

– Я бы не сказал, что так уж страстно желаю эти деньги, – задумчиво произнес Фрэнсис. – Но мне бы очень не понравилось отступить, чтобы дать дорогу Дику Каузу. Помню его – робкий червяк. Имел наглость хвастаться своими успехами в школе. И совсем тощий, ха!

– А племя Браун-Дженкинсов сплошь из невежд, – заявил Гилари. – А почему бы нам не отправиться туда? Вполне неплохие каникулы. Возьмем мотороллеры, будем гулять, и я осмелюсь предположить, что там может быть нормальная площадка для крикета, если знать, где ее искать. Хотелось бы понять, на какой срок мы там застрянем?