Джизет - Дело о четырёх стаканах

Мужчина вышел из квартиры, тщательно запер дверь, спустился и улыбнулся новому дню.

Овсов подошёл к своей машине, ободряюще похлопал по крыше Жигулей, запрыгнул в них и понесся по Южному шоссе. Несмотря на впечатляющую скорость отечественного автомобиля, его непременно обгоняли первоклассные иномарки. И даже второклассные. Водители этих дорогих машин равнодушно, но иногда и снисходительно, поглядывали на Овсова. Последнего это не смущало, ведь на фоне японо-европейской заносчивости его Жигули выглядели настоящим раритетом. С впечатляющей скоростью.

Лёгкая прозрачная зелень скрывала дорожные повороты и копошащихся в ней воробьёв. Иногда серые комочки срывались с веток и бесшумно проносились перед лобовыми стёклами рейсовых автобусов. Утреннее солнце блестело на крышах нескончаемого металлического потока. Светофоры по очереди устраивали соревнования на самый долгий красный свет.

Овсов повернул направо и поехал медленнее. Он приоткрыл окно, свежий воздух ворвался в машину. По обе стороны располагался городской парк. Невысокие деревья сочного коричневого цвета росли в шахматном порядке, на четыре пятых имели голый ствол и очень насыщенную плоскую крону. Сорт что ли такой, подумал Овсов, ведь не могут же они каждый день обрезать ветки на стволах. Обрезальщик должен быть высоким. Или стремянку таскать повсюду за собой. Даже один раз в неделю, пусть не ко всем, а к одной трети деревьев. Даже вдвоём. Это не просто накладно, это же каким терпением надо обладать, чтобы по всему парку ходить с лестницей, залезать на неё, что-то обстригать, переносить к следующему дереву, снова залезать, спускаться, и дальше, и дальше…

Чугунные скамейки блестели чёрными глянцевыми изгибами и безмолвно смотрели на бегающих между ними сизых голубей. Старичок в тёмном пальто крошил из пакета кусочки белого хлеба на тротуар и кидал в сторону, воробьям. Последние не решались смешиваться на мокром асфальте с более крупными голубями и перебирали лапками по грязно-серой земле, ближе к деревьям. Возмущённо-голодное чириканье с порывом ветра донеслось и до Жигулей.

Спустя тридцать минут Овсов подъехал к четырёхэтажному мрачному зданию. Не так давно выкрашенные в светло-болотный цвет шершавые стены ощетинились кондиционерами на каждом окне и нависали над большой автомобильной стоянкой. Овсов поставил свою машину напротив центрального входа и прошёл мимо яркой вывески. На красном фоне горели золотистые буквы «Управление внутренних дел города Т.».

Управление начиналось с дежурной части. Огромное стекло перекрывало пространство, оставляя для прохода только узенький коридор. Ходил слух, что это стекло было пуленепробиваемым. Но Овсов в этом сомневался. Хорошо бы проверить. И желательно из автомата Калашникова. Внутри дежурной части сотрудник милиции с погонами майора держал в руках англо-русский словарь. Российский милиционер, изучающий иностранный язык – явление крайне необычное. Овсов заулыбался и поспешно отвернулся. На лбу майора проступили капельки пота, он то и дело ронял карандаш из правой руки, задумчиво потирал нос, удивлёно смотрел на опустевшую ладонь и наклонялся за непослушным предметом. Овсов незаметно проскользнул мимо и начал подниматься по лестнице, начинающейся сразу за дежурной частью.

– Овсов, – в голосе слышались раскаты грома.

Взбежавший уже на пятую ступеньку мужчина оглянулся. Внизу стояла женщина неопределённого возраста, но гораздо ближе к молодому, в малиновом обтягивающем платье с пышной розой цвета морской волны на груди. Последняя размером была под стать розе. На голове возвышались чёрные локоны, уложенные в стиле Вавилонской башни. Ансамбль довершали чёрные капроновые колготки, уходящие в голубые туфли на высокой шпильке.

–Арестовать бы тебя, – ласково произнесла брюнетка, – зайди попозже.

Она повернулась и ушла вглубь коридора. От сочетания нежности в её голосе и ярости в глазах Овсову стало не по себе. Грозный перестук каблуков удаляющейся женщины точно молотком вбивал гвозди болезненного напряжения в нервную систему Овсова. Его передёрнуло, плечи невольно съёжились. Рассеянно вспоминая розу, он попытался правой ногой нащупать следующую ступеньку, но не сумел этого сделать. Невдалеке загудел старый ксерокс и отвлёк Овсова от тревожных мыслей. Он вздохнул, потёр глаза и поднялся на второй этаж. Повернув направо, он прошёл мимо комнаты, заполненной рабочими столами и десятком суетящихся людей. Затем несколько закрытых дверей и, наконец, приблизился к цели своего визита. Он остановился перед большой металлической дверью светло-серого цвета и взялся за холодную ручку. Машинально посмотрел на расположенную чуть выше центра табличку «Г.Н. Пашарь начальник уголовного розыска» и зашёл внутрь. Дверь с шумом захлопнулась. Немного ниже первой таблички висела другая – «Д.Ю. Овсов старший оперуполномоченный уголовного розыска».