Александр Аввакумов - Кара небесная [litres самиздат]

Сердце Жанны екнуло и забилось часто-часто: во дворе дома она заметила машину, из которой вышел Игорь. Он сделал несколько шагов и, подняв голову вверх, стал внимательно рассматривать окна дома, надеясь увидеть в одном из них Жанну. Однако сколько он ни вглядывался, определить ее окно ему не удалось: все окна в доме практически ничем не отличались друг от друга.

Неожиданно парадная дверь дома приоткрылась, и к нему выпорхнула Жанна в одном легком платье. Не обращая внимания на прохожих, она крепко обняла Игоря и стала целовать в губы. Она не догадывалась, что за всем этим наблюдал ее отец, куривший на балконе.

– Ну, что ты стоишь? – сказала она. – Пойдем скорее. Не боишься меня заморозить? Я ведь могу превратиться в Снегурочку.

Жанна схватила Игоря за рукав демисезонного пальто и потянула в подъезд. Он поморщился от прострелившей его боли, перед глазами поплыли радужные круги, но он послушно, словно ребенок, пошел за ней. Оказавшись в подъезде, Жанна вновь обняла Игоря и стала целовать его в холодные от мороза губы.

– Жанна, что ты делаешь? А вдруг тебя увидят соседи, нехорошо получится.

– А мне все равно, что они обо мне подумают.

Он легким движением руки отстранил ее в сторону. Этот жест не остался без внимания.

– Что такое, Игорь, ты, почему меня отталкиваешь?

Он попросил у нее прощения и рассказал о своем ранении.

– Я сегодня утром случайно распорол бок гвоздем. Рана так себе, пустяковая, но было много крови. Сейчас каждое неловкое движение вызывает сильную боль.

– Прости меня, дорогой, – сказала Жанна. – Я не знала об этом. Как же так получилось?

– Ну, ты знаешь, школа. Мужчин нет, вот и пришлось мне в подвале ворочать доски, чтобы достать кое-какие учебные пособия.

Жанна, взяв его за руку, повела к лифту. Поднявшись на пятый этаж, они направились к двери. Прохоров осторожно вошел в квартиру Жанны и столкнулся с ее родителями, которые заносили закуски и спиртное в зал, где гуляли гости.

– Здравствуйте, – смущенно произнес он. – Меня зовут Игорь.

Отец Жанны передал жене хрустальную салатницу с «оливье» и, вытерев руки о фартук, поздоровался с ним.

– Давайте, Игорь, знакомиться, – сказал он. – Меня зовут Гумар Исламович. Я отец Жанны. Вы снимайте пальто и проходите. Гостям представлять не буду, сами потом познакомитесь.

Прохоров осторожно снял пальто и проследовал в комнату, у дверей которой его поджидала Жанна.

– Вот видишь, все нормально, – прошептала она. – Зря ты так переживал! Не правда ли, у меня папа – золото?

Игорь кивнул в знак согласия и последовал за Жанной к столу. Проходя мимо гостей, он почувствовал на себе их оценивающие взгляды. К концу праздника, когда гости стали расходиться по домам, к нему подсел Гумар Исламович.

– Ты, Игорь, вообще не пьешь или только прикидываешься трезвенником? – поинтересовался он.

Прохоров вопросительно посмотрел на него, стараясь угадать, к чему этот вопрос.

– Знаешь, я люблю людей открытых и прямых. Трезвенники всегда вызывали у меня подозрение. Я считаю: кто не пьет, тот предает. Может, это не так по жизни, но по работе бывает довольно часто. Я не люблю артистов, хотя некоторые из них играют свои роли в кино и театре довольно правдоподобно. Я весь вечер наблюдал за тобой, стараясь угадать, кто ты – артист или настоящий мужик со всеми плюсами и минусами?

– Ну и как, Гумар Исламович? К какому выводу пришли? – спросил его Игорь и внимательно посмотрел на него.

Тот, сделав небольшую паузу.

– Ты знаешь, я давно не верю в чудеса. Глядя на тебя, я понял, что ты не сможешь сделать мою дочь счастливой. Да, да, и не смотри на меня так, будто не понимаешь, о чем я говорю. Ты не из тех, кто привык отдавать что-то людям. Ты из тех, кто привык потреблять, и потреблять все лучшее, что бывает на свете.

– Извините, но вы, не зная меня, сразу же, записали в число паразитов.

Ему не нравился начатый отцом Жанны разговор, но уйти от него он уже не мог и поэтому решил выслушать все о себе сейчас, не оставляя на будущее.

– Пойми меня, Игорь, – продолжил Гумар Исламович, не обращая внимания на его недовольство. – Жанна еще молода и многого не понимает в жизни. Для нее важны твои бицепсы и твой воинственный, как у индейца в кино, взгляд. Это все, что у тебя есть за душой, но главное в жизни это уметь делать деньги. Ты можешь отнять их у других, но сам делать деньги ты не умеешь. У тебя для этого ничего, кроме природного нахальства и дерзости, нет. Мне жаль свою дочь, она у меня одна, и мне небезразлично ее будущее. Ты можешь на меня обижаться, стучать в грудь кулаком, говорить, что я в тебе ошибся, но это правда. Я не хочу, чтобы о нашем разговоре узнала Жанна, не надо травмировать ее психику, но пока я жив, вместе вы не будете.