Андрей Середа - Боль остаётся навсегда [litres самиздат]

Никто не мешкал. Сначала быстрым движение ноги Злотоумов подпирает дверь, что бы человек стоявший за ней не смог запереться. После Баранцев бросается на жертву и вяжет её по рукам и ногам, даже не сходя с порога. Владелец дома даже не успел опомнится от такой неожиданности, когда во рту у него оказалась тряпка с раствором. Он не верил что с ним это происходит. Потом, когда все грабители входят в дом, Добродубов оглядываясь, напрочь закрывает дверь, и пододвигает к ней рядом стоящий комод.

– Поздравляю – облегчённо оглашает Злотоумов – нам всё же удалось.

Он выглядел необычайно худо и взволновано, а круги под его глазами делались невероятно большими.

– Рано радуетесь – восклицает Баранцев и добавляет – Помните, время деньги.

На лицах людей вокруг появляется ухмылка. Злотоумов подходит к заложнику, прислонив нож к горлу владельца дома, он спрашивает:

– Скажи, голубок, есть ли в доме прислуга? Хотя Злотоумов уже знал ответ на этот вопрос, он всё равно достал тряпку из его рта дав возможность выговориться.

– Нет, честное слово нет – Молчит несколько секунд и в отчаянии спрашивает – я умру?

Ничего не ответив на этот вопрос, Злотоумов кладёт тряпку ему в рот и командует шайке.

– Значит, мы – Говорит он показывая на Баранцева – идём вместе и зачищаем верхний этаж, а ты оставайся здесь и ищи сейф, уяснил.

–Ага – отвечает Добродубов и начинает поиски.

Злотоумов поспешно уходит на верх, а баранцев в силу своей полноты догоняет его хватаясь за периллы. А времени было не много, всего-то какие ни будь минут 30, пока заложника не хватятся в аэропорте. Это грабители часто обговаривали в предыдущие дни. Но сейчас надо было найти сейф как можно скорее, ведь благополучие Добродубова зависело целиком и полностью от этого куска металла.

Этот этаж напоминал старинную библиотеку. Тут стояли редкие изгибающиеся шкафы, наверняка стоившие огромное состояние. На их полках распологались различные книги, а так же на некоторых из них, что были покрыты стеклом, стоял блестящий фарфор. На специальных подставках стояли украшения, но вокруг них не было и стеклянной оградки, на столько владелец дома был уверен в его надёжности. Освещалась комната огромной хрустальной люстрой, которая тяжело нависала под потолком. Потолки тут кстати были не стандартного размера, а выше примерно на метр полтора. Этого пространства хватало что бы разместить колонны и порталы. Комната была наполнена всякой растительностью и небольшими деревьями, что росли в больших расписанных горшках. Все стулья были с мягкой подложкой и подлокотниками, а в диванах можно было просто утонуть от их мягкости.

– Грёбаный, дворец – Сказал Злотоумов, глубоко в душе завидуя и пытаясь понять как же хорошо наверное жить в этом доме, потом добавил обращаясь к Баранцеву – За работу, бери всё что блестит, и дорого выглядит!

Баранцев забравшись по лестнице, стоял и ловил воздух пытаясь выпрямиться. Он слышал слова Злотоумова и хотел приступить к работе сразу после прилива сил. Вскоре они уже оба искали драгоценности, жадно набивая карманы пальто. В процессе у них завязался интересный разговор:

– Вот скажите Баранцев – начал Злотоумов – вы верите что у человека который безнадёжно связан в низу имеется миллион купюрами?

Баранцев же, поражённый прекрасным видом этого этажа возразил.

– Два…

– Что, два? – Повторил Злотоумен.

– Два миллиона, хотя нет, три, безусловно три миллиона купюрами.

Злотоумов осмотрел комнату и после короткого молчания спросил:

– А драгоценностями?

Баранцев думает.

– Знайте, товарищ Злотоумов – Баранцев ещё раз, медленно оглядывает комнату – думаю мы сорвали самый настоящий куш, не ожидал что тут будет так жирно – Думает почавкивая – наверное всё что мы вынесем сегодня из этого дома, обойдётся нам не менее чем в десять миллионов.

Злотоумов остановился, заморозив руку так и не положив ожерелье в карман. Он начал представлять в своей голове отрывки, как он расхаживает по такому же красивому дому, ест невероятно вкусную и дорогую еду, а так же может поехать путешествовать в любую страну мира.

Глаза Злотоумова разожглись и вдруг его доля показалась не на столько большой, как он того хотел. И после недолгого раздумья начал:

– Знаете, Баранцев, не нравится мне этот слюнтяй Добродубов, постоянно он мешкает, мешкает, вот если бы я его не толкнул наверное, он бы вовсе не перелез.