Валентина Рудакова - Сколько стоит издать букварь [litres самиздат]

– Хорошо, пойдем на кухню, ты мне все по порядку расскажешь, – сказала я Наташе.

– Мой брат студент. В этом году он участвовал в программе по обмену студентами и провел лето в Англии. Он и еще один студент жили в английской семье, а их сын соответственно у нас в России. Они стажировались в знание языка. Когда возвращались домой, Лешу, так зовут моего брата, задержали в аэропорту в Шереметьево. Кто-то позвонил в таможню и сообщил, что студенты, возвращающиеся из Англии везут наркотики. Всех тщательно проверили. Наркотики нашли только у Алексея. Я ничего не понимаю. В Лондонском аэропорту ничего не нашли, а в Шереметьево нашли. Может быть их ему подкинули.

– И много было наркоты, – спросила я.

– Лет на десять хватит, – так сказал следователь. – Но Алексей клянется, что не имеет к этим наркотикам никакого отношения.

– Хорошо. Я возьмусь защищать твоего брата, но тебе нужно будет подъехать в нашу контору и заключить договор. Только тогда я смогу получить разрешение на встречу с Алексеем.

– Я сейчас же туда отправлюсь, – заявила Наталья и направилась к двери.

– Подожди, поедем вместе. Я на машине, – крикнула я ей в след.

Я попрощалась с Татьяной и мы поехали в нашу адвокатскую контору. Там быстро все оформили, и я в тот же день встретилась со своим подзащитным. Алексей оказался интеллигентным молодым человеком. И как его угораздило вляпаться в это дерьмо с наркотиками?

– Рассказывай все с самого начала, – потребовала я. – С того момента, как ты узнал, что едешь в Англию.

– В институте нас собрал декан и зачитал список тех, кто будет участвовать в программе по обмену студентами. Отобрали только тех, у кого не было хвостов. Нас набралось двенадцать человек. Все мы жили в Лондоне. Кто парами, кто один. Я жил с Серегой Митрофановым. Мы помогали хозяевам по хозяйству. У них в семье у отца были парализованы ноги. Так что нам приходилось по очереди ухаживать за ним, но зато он хорошо нас натренировал в знание языка. Он профессор, филолог. Разговаривали мы там только по-английски, даже между собой. Когда уезжали, очень тепло попрощались. В аэропорту прошли таможенный досмотр. Собаки никаких наркотиков в нашем багаже не обнаружили, а в Шереметьево пакет с наркотой оказался в кармане куртки, которая лежала на верхней полке в салоне. Как он туда попал, ума не приложу.

– А во время полета кто-нибудь открывал крышку? –спросила я.

– Я не помню. Мне кажется, что при мне никто туда не лазил. Но я пару раз выходил в туалет, у меня возникла проблема с животом. В это время возможно кто-то и открывал крышку.

– Кто рядом с тобой сидел? – продолжала я пытать Алексея.

– Я сидел с краю. В середине сидел Толик Кокин, а у окна Инна Колчина.

– Дай мне их адреса и телефоны, если помнишь.

– Адресов и телефонов я ни того, ни другого я не знаю. Они ни из моей тусовки. Мы встречаемся только на занятиях.

– Ладно, это я выясню в деканате. А у тебя есть враги? Может быть ты кому-нибудь жизнь испортил, например девушке. Она забеременела а ты ее бросил.

– Не было такого. У меня нет девушки. Мы дружим своим кругом, но до интима дело у нас не доходит.

– А кто ваши родители, возможно это им мстят через сына.

– Мама преподаватель в институте, где я учусь. А отец работает в администрации мера Москвы. Готовится выдвинуть свою кандидатуру в депутаты в Московскую городскую думу от одного из округов.

– Теперь мне понятен смысл твоей подставы. Надо полагать, что кроме твоего отца есть еще кандидаты в депутаты от этого же округа, – предположила я.

– Наверное, есть. Но я не интересуюсь политикой, а с отцом у нас напряженные отношения, поэтому я не очень в курсе его дел, – произнес Алексей виновато.

– Я постараюсь вытащить тебя отсюда под подписку о не выезде, а ты вспомни, может быть были какие-нибудь угрозы в адрес отца, может быть ты что-нибудь слышал ненароком. Думай, парень.

На следующий день я отправилась к следователю. Дело вела капитан полиции из отдела по борьбе с наркотиками Руденко Анна Ивановна. Она мне сразу не понравилась. Дама в возрасте, разговаривала со мной свысока. Ни о какой подписке о не выезде и слушать не хотела. А то, что отец Алексея кандидат в депутаты, еще больше подогревало ее нежелание выпустить парня. Мне такая позиция показалась странной. Я отправилась в прокуратуру. Районный прокурор ничем мне не помог, но предложил попробовать через суд освободить парня под залог. Тогда я отправилась к родителям парня. Предварительно позвонила Наташе и рассказала о том, что следователь категорически отказывается освободить парня под подписку.